О том, почему мы так мало знаем об истории родного края и, более того, теряем археологические бренды, отчего эта наука не терпит торопливости – об этих и других исторических аспектах корреспондент «КН» беседует с профессором, доктором исторических наук Аманжолом КУЗЕМБАЙУЛЫ.
- Аманжол Кузембаевич, история Казахстана сегодня – в центре внимания. У нас есть программа «Народ в потоке истории». Но можно ли найти что-то новое там, где, казалось бы, все уже давно изучено и известно?
- Можно. Потому что у историков сегодня совсем иные ориентиры и условия работы. Нельзя говорить о том, что в советское время история Казахстана изучалась плохо. Вопреки всем заявлениям, что «история национальных республик была задвинута на второй план», работа проводилась. В возможных в те времена рамках. Фактический материал был собран в музеях, библиотеках. Но, конечно, крен был сделан на послереволюционный период. А сегодня мы повернулись к цивилизационно-культурологическому подходу в изучении истории, которым пользовались еще Геродот и Гесиод. Но говорить о написании большого, эталонного, фундаментального труда по истории Казахстана пока все-таки рано. Это как со строительством дома. Есть два пути: один человек сначала тщательно готовит проект здания, закладывает фундамент, потом ждет, пока у него появятся средства на кирпичи и возводит стены, затем крышу. Пока он строит, меняется сама философия стройки, и он вдруг понимает , что вместо пяти комнат, как изначально предполагалось, ему нужно лишь три. А другой сразу же, без плана, возводит трехэтажную махину, и живут там лишь старик со старухой. И в истории так же. Она не терпит торопливости. Потому что, допустим, выйдет большая энциклопедия по новой истории Казахстана, а потом найдутся новые источники, и все придется переписывать. В истории нельзя допускать разночтений.
- А когда, хотя бы приблизительно, настанет тот момент, когда мы сможем прочитать историю Казахстана в уже новой интерпретации?
- Я думаю, лет через пять-десять. Это не означает, что сейчас ученые собрали информацию из архивов разных стран (в том числе Китая и Ирана) и сидят, зажавшись, не выдавая ее. Информация обрабатывается, переосмысливается. На самом деле это бесконечный процесс, продолжается он и после выхода трудов. Сейчас появляются новые данные. К примеру, уже известно, кто убил Амангельды Иманова. Как убил, какое наказание понес этот молодой человек 18-ти лет. Мало кто знает, что он десять лет провел в Сибири. В скором времени все эти факты будут изучаться в школах.
- Кстати, об Амангельды Иманове, которого народ считал батыром. Есть мнения, что в истории казахского народа как-то уж очень много батыров. Каждый край может похвастать тем, что у них родился тот или иной славный воин. Мы знаем Кенесары, Богенбая, но насколько настоящими являются остальные?
- Не все батыры одинаковые, но определенно все они - настоящие. Их статус у нас действительно не совсем четко обозначен. Лично я делю их на несколько категорий: батыр местного, аульного масштаба, который защищает людей своего аула. Батыр, объединяющий ополчения нескольких регионов. Батыр-одиночка, который обычно действует в режиме «напал, разбил, вернул похищенный скот», и батыры-главнокомандующие, это высшая степень признания. Территория Казахстана в древние времена была как «проходной двор» между Азией и Европой. Все караваны с Запада на Восток и обратно проходили через наши земли. И, естественно, Казахстан являлся яблоком раздора, все соседние государства влияли на его политику, на его население. Потом были созданы две огромные империи, Китай и Россия, и опять Казахстан постоянно являлся полем брани, местом, где постоянно происходили военные стычки. Именно поэтому у нас так много батыров. Без них страна не могла бы существовать. Благодаря им мы смогли сохранить такую огромную территорию.
- В истории Казахстана есть немало и «белых пятен». Одно из них – голод 30-х, 40-х годов…
- Знаете, в США историей считается то время, когда после события прошло более ста лет. За это время поколение того периода уходит с исторической сцены, и разглашаются документы. Голод был тесно связан с репрессивной политикой государства. А архивы КНБ закрыты, и открыть их никто не может себе позволить. Вот вам пример: в 90-х годах под лозунгом демократии, на фоне всеобщей эйфории часть архивов была открыта, и лично я знаю такой случай, когда в Костанае две женщины дружили всю жизнь, и вот архивы открылись, и они узнают, что в 1937 году отец одной из них написал донос на отца другой. И того, на которого донесли, естественно, отправили в лагерь. Вот так, уже в наше время, начинается вражда между семьями на почве истории.
- То есть иногда знание исторической правды может быть даже опасно?
- Не то чтобы опасно, но проблемы может доставить. Еще один пример: как-то после одной из конференций подходит ко мне один человек и говорит: «В советское время у моего деда конфисковали пять тысяч лошадей. Помоги мне найти бумаги, что это действительно так. Я подам в суд на государство, выиграю и отдам тебе 10%». Что такое 10% от 5000? Это 500 голов лошадей! За такие деньги можно купить пол-Костаная. Но это нереально! Кто позволит сейчас добраться к этим документам? Тогда появится очень много таких же страждущих, которые захотят, чтобы им вернули скот, юрты, богатство. Поэтому все, что мы сегодня знаем о периоде, связанном с репрессиями, – это полуправда. Когда придет время, архивы откроются, и вот тогда история опять заиграет новыми красками.
- Аманжол Кузембаевич, вы входите в состав группы ученых, которые занимаются изучением истории Костанайской области. С какими-нибудь сложностями сталкиваетесь в этой работе?
- Самая главная проблема исторических исследований в нашей области – это организация регулярных археологических исследований, которые проводились и проводятся сейчас не на должном уровне. Я много раз уже писал в разные инстанции, что нам необходимо создать стационарную археологическую экспедицию и создать в области филиал Республиканского института археологии! Потому что академическое, археологическое исследование почему-то прошло мимо нас. Центральный Казахстан и Южный в этом плане изучены очень хорошо. Да, в их случае сказывается близость с Алматы и тот факт, что у нас археологический сезон гораздо короче. На юге он проходит с начала мая до конца сентября, а у нас начинается во второй половине мая, а заканчивается к концу августа, к тому времени на раскопках уже достаточно холодно. У нас есть лишь маленькая лаборатория при КГУ им.Байтурсынова. А ведь Костанайская область богата археологическим наследием! Но почему-то оно используется не нами…
- Например, Тобольский мыслитель – уже бренд Челябинской области...
-… а часть Аркаима, который в той же Челябинской области является центром международного туризма, проходит через Тарановский и Федоровский районы. Одно время в Оренбурге жил француз по фамилии Кастанье. Он был учителем французского, но интересовался археологией. Летом на свои средства он выезжал на археологическую разведку, а потом издал «Книгу древности Киргизской степи». Памятников, о которых он там говорит, сегодня, к сожалению, уже нет. Их распахали во время освоения целинных и залежных земель. Сегодня к истории относятся более бережно, и я надеюсь, настанет тот момент, когда раскопки у нас будут проходить на должном уровне.
- История Костаная меняется на глазах. Например, уже почти нет улиц с «идеологическими» названиями. Нет Социалистической, Повстанческой.
- Когда человек вырастает, его же никто не называет тем уменьшительно-ласкательным прозвищем, каким звали в детстве? Так и здесь. Идеология одной эпохи уходит, а вместе с ней уходит ее культурное наследие. Тем более что названия некоторых улиц действительно нелогичны. Как объяснить наличие в казахстанском городе улицы Казахской? То же самое можно сказать об улицах, названия которых связаны с историческими личностями. Понятно, что Иван Павлов, Леонид Беда и Султан Баймагамбетов – действительно герои нашего края и заслуживают всех почестей. Но Омар Дощанов? Он входил в «тройку» и был председателем военно-революционного трибунала. Трибунал расстреливал людей. А как объяснить наличие в области поселка с названием Лаврентьевка? Знаете, кем был Лаврентьев? Он возглавлял царскую карательную операцию в 1916 году и убивал торгайских казахов. Он видел аул и уничтожал его подчистую. Со стариками и детьми. А у нас его именем назван поселок. В этом отношении нужно работать. И работать очень тщательно. Потому что некоторые названия не просто устарели, они звучат двусмысленно и нелогично.
- Аманжол Кузембаевич, вы говорите, что историю можно изучать бесконечно. Но история состоит не только из прошлого, но из настоящего тоже. Как думаете, что будет написано в учебниках истории о нашем времени?
- Наше время оценят и осмыслят историки будущего. Но интересно еще и то, что сейчас появляется новый раздел истории – история повседневности. Человеку интересно знать, каким был его ровесник, например, сто лет назад. Чем занимался, чего добивался. Какую еду тогда ели, что носили, о чем мечтали. Думаю, что с этой точки зрения наше время будет очень и очень интересно.
