Такое заявление сделал шестилетний Саша Степарюк из села Юбилейного. Янка – его мама.
Пожалела
40 лет назад Надежда и Василий Степарюки приняли решение перебраться из дальней узункольской Краснознаменки ближе к городу – дети-то подрастали. Так семья оказалась в селе Юбилейном, практически в черте города Рудного.
Стали жить, поднимать четверых детей, работать. Она – дояркой, он – трактористом. Когда младший сын влюбился, обрадовались – теперь и у него семья сладится. Никто не ведал, к каким драматическим последствиям приведет этот шаг.
– Паша однажды попросил меня оформить опеку над его невестой, – рассказывает Надежда Павловна. – Сын объяснил, что девочка осталась без родителей, семья неблагополучная, и все идет к тому, что ее заберут в интернат. Яне тогда было 16 лет. И я опеку оформила. Пожалела. Да и не вызвала она у меня недоверия. Симпатичная, с сыном душа в душу, они ведь все время вместе проводили.
Тут нужно сказать, что первого сына Яна родила, будучи несовершеннолетней. Родителям Павла это было не по душе. Но счастье детей было дороже. А вскоре молодые сообщили, что ждут второго сына. Вот только после рождения детей сноха вдруг начала выкидывать фортеля.
– Она стала исчезать. Каждый раз все на более долгий срок. А потом и вовсе зимой дома, а как потеплеет – нет ее. Старшего, Сашку, еще грудным с собой забирала. А на Даньку – ноль эмоций, будто и нет его. Однажды заявила, что Сашка не от Паши, вот и не оставляет его нам.
Удар по сердцу
У Павла с рождения были проблемы с сердцем. А беспокойная семейная жизнь нервотрепки только добавляла. У парня один за другим случились приступы. Надежда Павловна вздыхает:
– Немудрено. Яна уезжала то и дело. То сама, то с детьми, как-то сын вернулся домой с Даней на руках. Внуку было всего четыре месяца, весь простывший. Как потом люди рассказывали, она оставляла младенца и на всю ночь уходила. Правды я не знаю, но люди говорили, что она девочек в Рудном на рынке для интима предлагает. Сын все это переживал болезненно. С ней и наш участковый разговаривал. Но чем дальше, тем реже мы видели Яну. Мальчишки росли с нами. Сын работал сварщиком на комбинате в Рудном. Приходит вечером с работы и тут же мне помогает: постирает одежду сыновьям, кушать им приготовит. Вижу, что тяжело у него на душе, жизни-то нет. Я ему тогда сказала: «Не переживай, сынок, вместе поднимем».
Прошлой зимой, в один из вечеров, он, как обычно, шел с работы. Не дошел до родительского дома два двора. Остановилось сердце. Павлу Степарюку было 28 лет. На его похоронах супруги Степарюк в последний раз видели свою сноху.
Слезы по телефону
Прямо на похоронах Надежда Павловна попросила сноху официально отказаться от детей. Объяснила, что их нужно определять в садик, а с документами проблемы. Ни отца, ни матери рядом нет. Яна оскорбилась, обвинила свекровь в желании поживиться за счет беды. И исчезла.
Едва родители отошли от трагедии, начались проблемы. Они не смогли оформить внуков в детский сад. А потом в воздухе повис вопрос: на каком юридическом основании с ними проживают дети, раз мама не лишена родительских прав? Сашу и Даню забрали в житикаринский приют. Надежда Павловна боялась, что этого удара не выдержит уже ее сердце.
– Мы звонили им, ездили. Данька вообще говорить не мог, от слез задыхался, а Сашка все просил: «Заберите нас домой. Пожалуйста». Они на одном конце провода рыдали, а я на другом. Я вам так скажу: мы никогда от этих детей не отказывались. И акима, и участкового просили помочь в оформлении опеки. Но нам сказали, что старые мы уже, не дадут нам детей. Когда же в приют стали ездить, там руководство заговорило о возможности опеки. И возраст вроде уже не помеха. В общем, вернули нам детей. Да только они так и не оформлены. Причина? Яну найти не могут, чтобы лишить родительских прав. А я, знаете, чего боюсь? Опять ей взбредет в голову Сашку взять, а для него это стресс огромный. В последний раз прятался от нее, так она с участковым пришла. Мол, имею право. Как мать. Но ведь дети не игрушки. То взял, то забыл… В поселке говорят, что Яну в Рудном видят. Мол, рассказывает, что на Новый год мальчишкам подарки привозила в Юбилейное. Да только в приюте они были на Новый год. Дороги замело, и мы к ним съездить не смогли. А мать и не знает…
Шанс
На самом деле мать все знала. Просто ничего не предприняла. Это нам рассказала Ирина Конник, специалист по охране прав детства отдела образования Тарановского района:
– Нам известно, что мама в Рудном. Я с ней по телефону не раз разговаривала. В том числе и перед тем, как определять ребят в приют. Мы ведь это решение приняли как временную меру. Чтобы дедушке с бабушкой облегчить материально ситуацию. Ну а маме таким образом дали шанс. Я ей прямо сказала: ребята в приюте могут находиться полгода, у тебя есть время, чтобы одуматься. Не помогло. Сейчас дети с бабушкой и дедушкой. Поставлен вопрос о лишении мамы мальчиков родительских прав. После этого можно будет решать и вопрос опеки.
В любом доме сразу видно, какое место там занимают дети. Прямо у выхода со двора Степарюков, у калитки, лежат два велика – транспорт главных мужчин в этой семье. Их главенство признает даже дед Василий Степанович. Говорит, что мальчишки растут закаленными. Летом, как проснутся, сразу в огород. Бабулю искать, которая старается поутру внукам и ягоды свежей собрать, и грядки прополоть.
– Все вместе за грибами в посадки ходим, – рассказывает Надежда Павловна, – я им ножи не даю, боюсь, что пальчики порежут. Так они, как гриб увидят, кричат на весь лес: «Бабочка, к нам скорей сюда!» Конечно, воспитав четверых детей, мы не ожидали, что снова придется стать родителями. Думали, на пенсии нянчиться будем, а не воспитывать. Справимся ли? А разве есть выход? На здоровье не жалуюсь. Вернулись внуки домой – так вроде даже и второе дыхание открылось. Вот только оформлять наше родство нужно. Не дело это – детям душу рвать, то забирая, то отдавая.
К слову, в житикаринском приюте, где мальчишки жили полгода, о Степарюках только положительные отзывы. Бабушка, говорят, звонила каждый день. Но есть в этой истории и другая сторона вопроса. Материальная. Тут уж, как ни геройствуй, а двух пацанов и одеть, и накормить надо. У Надежды Павловны пенсия 33 тысячи тенге, Василию Степановичу до пенсии еще полгода. Летом он подрабатывает, чинит технику в дачном обществе.
– Как живем? – улыбается бабушка. – Благодаря людям в поселке. Соседи у нас хорошие. Молоко, сметану, творог в долг дают, блины мальчишкам пеку. Мясо – так же. Ждут, пока рассчитаюсь, понимают ситуацию. Вещи тоже в долг прошу. Я вам так скажу: пусть лучше скромно, но дома. Поломает их детдом, друг у друга отнимет. Мы не можем этого допустить.
А ведь мальчишкам полагается пособие по утере кормильца, но за год с лишним они его ни разу не получали. Почему? Ирина Конник пояснила:
– Да, пособия полагаются. Но оформить их в данном случае может лишь мама. Она – их законный представитель. Вот только я выяснила, что сегодня в Доме ребенка «Дельфин» находится третий ее ребенок. Сами понимаете, в этой ситуации инициировать оформление пособия на нее – малоэффективно для ребят. Как только дедушка с бабушкой станут опекунами, они смогут оформить это пособие, и семье будет полегче. Сумма выплат – примерно 16 тысяч тенге на ребенка в месяц. Более того, мама в этом случае должна будет платить алименты. А если не будет работать, алименты будут рассчитываться от средней зарплаты по области. Но проблема в том, что лишением прав мы заниматься не можем, так как мама проживает в Рудном, а это уже не наша территория. Насколько мне известно, рудненские коллеги уже занимаются этим вопросом. От себя могу сказать, что дети эти очень хорошие, они должны воспитываться в семье.
Если честно, пока не узнала про третьего ребенка в «Дельфине», еще были сомнения. Мало ли, может, так сложились обстоятельства, свекровь жизни не дала, ну и куча других причин... Но в третий раз родить и снова бросить?!
В органы опеки Рудного редакция уже направила запрос с просьбой поторопиться с принятием мер. Время идет не в пользу детей. Мало того что старшим сыновьям нужна материальная поддержка, так ведь и младшая девочка не может быть удочерена, пока Яна официально мама. В приемные семьи все-таки охотнее берут малышей. А как только ребенку исполнится три года, его направят в интернат.
Урок правописания
– Вы знаете, я на сноху зла не держу, – признается Надежда Павловна, – жалко ее. Просто не было, видно, в семье примера, который бы жизни учил. Материнству. Мальчишки в садике поют про маму, а я плачу. Подрастут, и вопросы начнутся. Пока же про маму даже не вспоминают.
Зато папа с уст 5-летнего Дани и 6-летнего Саши не сходит. Рассказывают, как папа их любил, как играл с ними. Что касается мамы, Саша нам объяснил просто:
– Пусть лучше она меня не забирает. Плохо мне у нее было.
– Почему?
– У нее всегда плохое настроение.
– Била?
– Да.
Саша недавно научился писать. Правда, пока еще буквы переставляет местами. Нам он показал свой тайник. Под подушкой. Пластмассовый кортик, солдатики, альбом с папкиными фотографиями и обычный листок бумаги.
– Это я написал Яне, – объяснил мальчишка, и прочитал: «От Янки отказался. Саша».
– Кто тебе посоветовал это написать?
– Я сам. Она от нас отказалась, раз мы в приюте оказались. Значит, и я от нее отказываюсь.
Такой вот урок правописания для мамы.
P.S. Органы опеки г. Рудного, когда верстался номер, сообщили, что их тарановские коллеги могут приступать к оформлению лишения родительских прав Яны, так как она официально в розыске. На сей счет есть справка, которая и дает право отдать ребят под опеку бабушки и дедушки. Она давно готова, дело застопорилось из-за девочки в «Дельфине». У той есть еще и папа, который регулярно нарушает закон и недавно освободился из мест лишения свободы. Но и по младшей дочери Яны рудничане обещали решить вопрос, он требует большего времени. Супругам Степарюк мы сообщили контакты рудненской опеки, готовой при необходимости их проконсультировать.
