Ветеран ВОВ из Камыстинского района Канапия Карачканов, когда смотрит новостные телепрограммы, очень расстраивается. Ведь 70 лет назад он, как и многие его однополчане из разных республик-сестер, освобождал Украину…
Канапия Идрисович участвовал в битвах за Украину, Белоруссию, Восточную Пруссию, освобождал Кенигсберг.
Сегодня красную звезду на воротах домов в Камысты встретишь очень редко. Потому как в этом районе их, воевавших в годы Великой Отечественной войны, осталось в живых всего трое. Дом Канапии Идрисовича мы нашли быстро – все в округе знают, где живет ветеран. Тем более что и сейчас, несмотря на свои седины, он один из самых активных камыстинцев, участвующий в общественной жизни родного района. Каждый праздник на его пиджаке орден Отечественной войны 2-й степени, медали «За отвагу», «За взятие Кенигсберга» и многие другие награды. В мирное время работал инспектором в камыстинском Госстрахе, фуражиром в колхозе «Енбекши». Но война обожгла его лучшие годы – молодость…
Канапия Карачканов родился и вырос в поселке Кубеновка тогда ещё Камышинского района. Десять лет назад это село упразднили, а вот люди, на которых оно держалось, ещё в строю.
– Я родился 15 ноября 1924 года, так что в этом году у меня будет юбилей! – сразу подметил ветеран. – 90 лет уже, а помню военное лихолетье как сейчас. В армию меня призвали в 1942 году, как 17 лет исполнилось. В свою часть попал 7 ноября. А до этого работал в колхозе, пас телят, коз, баранов, трудился в поле.
Из Джетыгаринского РВК, где его, ещё мальчишку, провожали родные и близкие на войну, он попал на ускоренные спецкурсы подготовки молодого бойца под городом Чкалов. А затем и на фронт. Воевал рядовым в составе 316 отдельного артиллерийского дивизиона III Белорусского фронта. Был наводчиком и связистом во второй батарее. Как вспоминал ветеран, в апреле 1944 года на каждую пушку приходилось по три трактора, которые её перевозили.
– Первый мой бой был под Оршем. От пехоты нас отделяло пять километров. Каждую огневую точку рассчитывали чуть ли не по метрам. Военное дело было на очень высоком уровне. Даже мне, тогда ещё молодому солдату, это было видно сразу. Наш расчет – 24 человека, за 45 минут нужно было окопаться, рассчитать траектории полета снаряда. Да так, чтобы не задеть нашу же пехоту. Причем просчитать нужно было несколько точек, в которые должны были попасть именно наши снаряды. И они не должны были совпадать с теми, что запланировали соседние орудия. Мы всё это успевали. Заметьте, земля была такой высохшей, что и лопатой не пробить, так нет же – мы упорно окапывались. Хоть руки в кровь, а должны…
Канапия Идрисович участвовал в битвах за Украину, Белоруссию, Восточную Пруссию, дошел до Кенигсберга. Вспоминает, что в Прибалтике постоянно шел дождь. А потому очень многие, как и он, постоянно болели.
– Нас, бывало, по 12 раз за ночь поднимали по боевой тревоге. Промокали до нитки, а уже холодно, вот и простужались. Думал, не выживу. Но ничего. 9 апреля 1945 года взяли город Кенигсберг. Там я и получил тяжелое ранение. Но остался в своей дивизии.
День Победы 9 мая 1945 года Канапия Карачканов встретил всё ещё в Кенигсберге. По радио, как вспоминает ветеран, ранним утром каждые пять минут передавали, что война закончилась. Но он и его товарищи спросонья никак не могли в это поверить. Пока не услышали команду «подъем». Даже решили, что снова идут в атаку и что объявление о завершении войны – это такой тактический прием… Но нет – командир объявил и поздравил всех с Победой.
– Как мы были рады! Все обнимались, друг друга целовали, некоторые даже слез не сдержали. Затем была общая стрельба в воздух – такое ощущение, что Кенегсберг таким образом избавляется, выплескивает всё «железо» из себя! Дождь из пуль, но никого не убивающий.
На следующий день однополчане нашего земляка нашли погреб, наполненный доверху спиртом. Черпали кто чем мог – кружками, фляжками, касками и даже ботинками. А молодой Канапия в то время водку не то что не пил, даже не пробовал. Отдавал свои фронтовые сто грамм командиру. Ему как непьющему в тот день старшие товарищи подарили велосипед. Мол, раз не пьешь, можно и «за руль» садиться. Но не тут-то было. Один из офицеров всё-таки стал настаивать, чтобы и Канапия выпил за Победу.
– Пристал: давай выпьем, и всё тут. Я сколько ни объяснял, что вообще не пью спиртного, отбиться не получалось. Тот ни в какую: «Если ты нас не уважаешь, то не уважаешь и советскую власть…» Ладно, решил попробовать и хлебнул из предложенной фляжки. Как меня обожгло! Я еле дошел до казармы, упал замертво. Проспал очень долго, больше суток. После этого случая вообще не пил. Это уже здесь, когда совсем повзрослел, позволял себе немного по праздникам. Хотя как тут сказать – «повзрослел»? Все мы повзрослели на войне, все разом – 16-19-летние. Война лишила нас молодости. Потому, может, мы так и стремимся жить дальше, чтобы наверстать упущенное.
