О том, как была у гражданина квартира собственная, а стала государственная.
История переезда
Телефонный звонок в башкирское поселение Новопетровское был единственным способом поговорить с Виктором Орловым.
– Из Костаная вам звоню. Помните такой город?
– Конечно, недавно там был.
Когда-то Виктор Николаевич жил в Рудном.
– 22 года отработал в руднике. За такой стаж получил от предприятия квартиру. Сейчас мне 63, живу в бывшем родительском доме, который принадлежит младшей сестре. Своего жилья теперь у меня нет…
Как Виктор Орлов оказался в России, объяснила его сестра Нина Николаевна. Она до сих пор живет в Рудном, и, как мне показалось, чувствует себя немного виноватой перед братом:
– Когда в девяностые начался общий развал, Виктор потерял работу. А тут у нас мама заболела. Мы и сказали брату: поезжай к ней. Уехал он в Россию тогда еще по советскому паспорту. А когда хотел вернуться, по нему через границу уже не пускали. Вот и остался там.
В Рудном у него была однокомнатная квартира, которую Орлов приватизировал в 1993 году.
История отношений
Виктор Орлов женился дважды. Вторую жену, Нину, привез в Рудный из того же башкирского села, где сейчас живет. Родилась у них дочь Ольга. По утверждению Нины Ивановны, муж любил выпить. И они разошлись. Было это еще до развала большой страны. Двухкомнатную квартиру пришлось делить. За Виктором осталась однокомнатное жилище по ул. Парковая, 112. Нина Ивановна с дочерью переехала в малосемейку.
Несправедливо? Но дело в том, что вместе с Орловым была прописана и его дочь от первого брака. Нина Ивановна утверждает, что бывший муж алименты дочери не платил, что наверняка еще больше обостряло их отношения. То, что сам был без работы, а потом и вовсе уехал, это детали, которые, конечно же, ничего не оправдывают. Хотя сам Виктор Николаевич рассказывает, что с дочерью регулярно общался, особенно, когда оформил российское гражданство.
Чтобы понять, почему теперь они стали чужими, надо вернуться в 2003 год, к той самой однокомнатной квартире по ул. Парковой. После отъезда Виктора за его жильем присматривала сестра Нина Николаевна, сдавала квартирантам. А потом малосемейку, где жила Нина Ивановна с дочерью, это было тяжелое время оптимизации, отключили от коммунальных благ. И они обратились к Виктору Николаевичу.
– Я-то думал, что в моей квартире будет жить дочь, – рассказывает мужчина. – Позвонил сестре, сказал, чтобы дала ей ключи. Что туда поселится и бывшая жена, я не знал…
Так или иначе, но Нина Николаевна отдала ключи от квартиры брата племяннице и бывшей снохе. И они стали там жить. Шли годы… И однажды дочь Ольга завела речь о том, чтобы отец переписал жилье на нее. Виктор Николаевич отказал. Выселяться из квартиры мужчина не требовал, но и дарить ее не собирался.
То, что квартира уже 10 лет стоит на учете как бесхозяйная, ни Виктор Николаевич, ни его сестра не знали. Адвокат Любовь Межделова говорит, что в конце девяностых – начале двухтысячных годов было устное распоряжение акима города ставить на учет все пустующие квартиры. Собственность Орлова попала в список бесхозяйных со слов его бывшей жены.
Когда та заселялась, ее в отделе ЖКХ спросили, что это за квартира. И та ответила, что там никто не живет. А чтобы вернуть блага цивилизации (из-за долгов отключили) и прописаться, ей предложили подписать с акиматом договор аренды. Что женщина и сделала.
Так продолжалось до 2015 года.
Пусть квартира будет моей
Не думаю, что можно обвинять Нину Ивановну Орлову в стяжательстве. Ее можно понять. Была хоть малосемейка, но своя, приватизированная. «Ее у меня, по сути, отняли», – говорит женщина. Так имеют право говорить не только многие рудничане, но и жители других городов области, которые потеряли свое жилье в так называемый период оптимизации. Отключив свет, воду, их вынудили покинуть квартиры. Потом кому-то повезло больше, кому-то меньше. Нина Ивановна попала в число тех, для кого власть не сделала ничего. Даже на очередь на получение квартиры женщину поставили только в прошлом году, когда пошла судебная заваруха.
Прожив в квартире бывшего мужа больше 10 лет, Нина Ивановна решила, что имеет на нее законное право. И подала в суд иск о закреплении за ней права собственности в силу приобретательной давности. Женщина писала, что все эти годы исправно платила коммунальные расходы, содержала жилье. А бывший супруг не проявлял к нему никакого интереса.
Судебная повестка по этому поводу пришла Виктору Николаевичу в Башкирию. И он поехал в Рудный. Пришлось пройти все судебные инстанции. В итоге Нине Ивановне в иске отказали. На том основании, что у жилья есть собственник, и ключи от квартиры мать и дочь получили с его согласия из рук родственницы. Виктор Орлов написал в акимат Рудного заявление, чтобы его жилье сняли с учета как бесхозяйное. Там сделать это не поторопились, хотя договор аренды с его бывшей женой расторгли. И останется ли она в квартире по Парковой в такой ситуации зависело только от хозяина.
Месть?
Часто даже в сугубо личных делах появляется еще одна сторона – местная исполнительная власть. И она не посчитала, что лишняя. Виктор Орлов через суд решил выселить бывшую жену из квартиры. Та написала встречный иск, требуя заплатить ей за понесенные расходы по квартире. Мужчина согласился выплатить часть...
Обычная история. Если бы неожиданно не появился еще один встречный иск – от акимата Рудного. Его представитель просил признать квартиру Орлова... коммунальной собственностью. На том якобы основании, что он ее бросил, бремя содержания не нес. А это свидетельствует о его намерении отказаться от жилья. Иногда очень сложно понять действия нашей Фемиды, но Рудненский суд именно иск акимата сделал при рассмотрении этого гражданского дела главным.
– Это же абсурд, – резюмирует адвокат Любовь Межделова. – Никогда по таким основаниям у нас в практике не было прекращения права собственности. Я была убеждена, что суд разрешит спор в пользу Орлова, потому что все обстоятельства дела уже были исследованы в предыдущих процессах.
Действительно, очень многое в этом деле вызывает вопросы. Например, почему, если квартира по Парковой уже больше 10 лет стоит на учете как бесхозяйная, акимат Рудного за все это время не предпринимал шагов, чтобы перевести ее в коммунальную собственность? Почему сделал это, когда на горизонте не просто появился хозяин, но и потребовал снять со своей собственности обременения? Как можно утверждать, что Орлов бросил жилье и уехал в 1992 году, когда приватизировал он его уже в 1993-м?
Та же Любовь Межделова убеждена: главную роль сыграли для суда три обстоятельства. Первое, а сразу и второе – Виктор Орлов не гражданин Казахстана и лично не оплачивал затраты по ней. Но по закону лишать человека права собственности только потому, что он сменил гражданство, нельзя. И не бросал он квартиру. Он сдавал ее, но в тяжелой жизненной ситуации решил помочь дочери и знал, что жилье содержат, по сути, члены семьи.
Третья причина – показания в суде бывшей жены Орлова. Нина Ивановна заявила, что квартиру ей помог найти акимат, и если бы не он, то чтобы там сделали бомжи – неизвестно. А прежний муж жилище попросту бросил, еще в 1992 году (!) уехал на ПМЖ в Россию. Адвокат пыталась взывать к совести такого участника процесса, ссылалась на ее же предыдущие показания, но, кажется, ситуацию недооценила. Поэтому потенциального свидетеля Зульфию Кайраланову, например, в суд не позвали. А женщина рассказывала уже журналисту:
– Мы с семьей квартиру по Парковой пять лет снимали, по 2000 год, пока свою не купили. Нормальная была квартира, долгов не было, нас все соседи знали. А в шкафу висели вещи хозяина квартиры. Его сестра Нина Николаевна говорила, пусть остаются.
Я позвонила Нине Орловой в Рудный, чтобы спросить, зачем она на втором этапе судебных процессов поменяла свои показания.
– Чтобы остаться в этой квартире жить! – отрезала женщина. – А первый суд не считается!
– Акимат, после того, как квартира перешла в коммунальную собственность, заключил с вами договор аренды?
– Я не хочу на эту тему говорить!
По идее, не мог заключить. Ведь в очереди на получение коммунального жилья Нина Ивановна стоит не первая. У меня был еще один вопрос к явно нервничавшей женщине: «Понимает ли она, что помогла оставить собственную дочь без наследства?» Но он утонул в коротких телефонных гудках.
Что важно для всех
Эта история, на мой взгляд, в очередной раз показывает, как у нас можно манипулировать законом. В частности, о жилищных отношениях. В 2006 году Верховный суд был вынужден даже вынести специальное нормативное Постановление «О практике рассмотрения судами споров о праве на жилище, оставленное собственником». Но и этого, похоже, оказалось мало. К этому выводу приходишь, когда в доводах суда и адвоката читаешь ссылки на этот документ, но с противоположными выводами. То же касается и отдельных норм Гражданского кодекса.
Когда на брифингах говорят, какое достойное место по состоянию правосудия занимает в республике костанайская Фемида, невольно думаешь: а заинтересован ли суд второй инстанции менять решения суда первой, пусть оно даже вызывает так много сомнений? Жалоба в интересах Виктора Орлова направлялась в Верховный суд, но там даже отказались ее рассматривать. Мол, нет оснований. При этом в ответе заинтересованной стороне – ошибки даже в датах событий. Невнимательно читали?
Спросите: а так ли уж нужно сочувствовать какому-то работяге, ныне пенсионеру без жилья, если он к тому же гражданин другой страны? Но разве в этом дело? Неприкосновенность собственности – один их конституционных принципов Казахстана. И если подумать, в той или иной ситуации мы все тоже можем оказаться в зоне риска.
