Как известно, в Казахстане на сорок суток введен умеренный желтый режим террористической опасности. Что это такое, какова должна быть реакция общества?
Сегодня мы говорим об этом с профессионалом, который многие годы отдал службе национальной безопасности. Более того, еще в 1992 году проводил первую в истории суверенной республики операцию по освобождению заложников. Было это в Кызылординской области. Наш собеседник – генерал-майор в отставке Михаил ДАУЕНОВ.
– Михаил Юсупович, когда сотни тысяч наших граждан получили смс-сообщение, что в республике введен желтый уровень террористической опасности, как они должны к этому относиться?
– Был бы я простым гражданином, я тоже бы подумал: «А что за опасность такая? Что меня может ждать на улице, на рынке, в парке?». Во всех государствах есть общепринятые нормы по борьбе с терроризмом, определены три уровня его опасности. У нас в Казахстане впервые был объявлен красный, критический, уровень в Актобе. А когда юридически назвали события в этом регионе террористическим актом, по всей республике был объявлен желтый уровень опасности. Эти уровни определяют в первую очередь особенности работы всех оперативных служб и госорганов, которые обязаны в соответствии с нормативными документами с грифом «секретно» приводить свои функциональные обязанности соответственно ситуации. Что означает желтый уровень? Это уровень усиления контроля за обстановкой. Я не говорю, оперативной. В первую очередь должно быть обеспечено нормальное функционирование всех госструктур. Второе – контроль за объектами, необходимыми для нормального социального существования общества – коммуникации, транспорт, связь, электрообеспечение и другое. Третье – определенная степень закрытия границы, чтобы к нам не попадали извне и изнутри не уходили те элементы, которые или причастны к совершению теракта, или представляют собой угрозу. Одно из важных элементов желтого уровня опасности – общество должно пробудиться. Определиться, как надо вести себя дома, на улице, на работе, что человек должен и не должен делать. Сумка лежит – не должен трогать. Или, увидев объявленное в розыск лицо, не должен за ним гнаться. Он обязан дать информацию в соответствующие органы. Мы очень долго жили на каком-то островке мира, спокойствия. И люди привыкли, что у нас не стреляют.
– Но ведь это хорошая привычка. Другое дело, мы должны понимать, что и как происходит.
– Мы не должны забывать: какой бы мир у нас в республике ни был, меняется ситуация вокруг. Есть те, кто от нас уехал в Сирию воевать, есть те, кто попытается попасть к нам. Современный терроризм – не прямая линия, которая обрывается на границе государства. Это как жидкость, протекает и перетекает. Насколько я знаю, у нас нет тех людей, которые приехали из горячих точек и собрали террористическую организацию. Я это говорю как специалист в этой области. Но у нас есть маргиналы находящиеся на границе различных социальных групп люди, которые недостаточно социально обустроены. Они первыми попадают в вербовочную яму религиозных радикалов. Причем эта вербовочная яма – не лагеря, где обучают. В первую очередь это идет через Интернет. Потом находится ведущий в этой группе человек, который может в чем-то убеждать. После событий в Актобе было ликвидировано 27 человек. Но спустя несколько дней председатель КНБ докладывает Президенту: выявлено еще 20, которые отказались идти на совершение террористических актов. Все вместе – это «спящая» до поры до времени группа молодых людей. В корне они не враги. Но в определенный момент их «разбудили».
– Какие нужно сделать выводы после того, что случилось в Актобе?
– Я думаю, сейчас в обществе что-то должно измениться. Нам не надо бояться терроризма, но мы должны четко знать, что делать, когда объявляется определенный уровень опасности. Мы должны обучить этому наших людей. Человек обязан знать, что, например, означает лично для него красный уровень опасности. Он обязан иметь с собой удостоверение личности, знать, что находится в его машине, кого он туда посадил. И обязан отчитываться перед представителями органов, которые контролируют обстановку. Когда сталкиваешься с террористом лицом к лицу, игра идет на секунды. Человек должен его остановить, но не должен своим поведением, своими словами подтолкнуть к совершению убийства. Скажу так: мы должны реально смотреть на вещи. Не надо обманывать друг друга тем, что у нас ничего не будет. То, что мы достигли спокойствия, согласия, во многом благодаря политике нашего Президента – это наше достижение, это наше богатство. Его надо развивать. Но в любом организме есть микробы, которые могут при определенной ситуации проснуться. А если рядом есть уже зараженный человек... Что бы мы ни говорили, но люди, которые вступают на этот путь, – наши молодые ребята. Они по разным причинам психологически готовы к вербовке, обучению. Чтобы в их руки могли вложить автоматы и взрывчатку и направить против власти. Таких религиозных фанатиков, экстремистов в Казахстане задерживают и осуждают. Что они хотели сделать и как, не афишируется. И это, я считаю, правильно. Не надо на их примере учить других. Это – как с суицидами.
