Сергей Михайлович ЖАЛЫБИН – уроженец Костанайской области, доктор юридических наук, почетный юрист РК, экс-сенатор и депутат Мажилиса, один из авторов ключевых законодательных инициатив последних десятилетий. Сегодня он возглавляет НИИ экономики и права в КСТУ, а его имя неразрывно связано с правом и защитой личности. В преддверии Дня Республики наш собеседник рассуждает о первых годах независимости, о том, почему праздник так важен именно сейчас, и о том, что ровесники страны вошли в свой самый ресурсный возраст.
Вызов
– Сергей Михайлович, вспомните, пожалуйста, что вы делали 25 октября 1990 года?
– Октябрь для меня всегда связан с гусиной охотой, закрытием сезона. Значит, я был гдето в степи. В этом, пожалуй, главное ощущение тех дней – никто из нас тогда даже отдаленно не мог представить масштаб перемен. Все жили в привычном ритме. Я тогда работал в коллегии адвокатов. Помню, мы, юристы, обсуждали это событие с профессиональной точки зрения. Старшие коллеги задавались вопросом: что будет с законодательством? С правоохранительной системой? Тогда еще шли разговоры о новом Союзном договоре, о том, чтобы сохранить СССР в форме Союза Суверенных Республик. Мы думали в категориях реформы. Но история пошла по другому пути.
– Какие ощущения принесли эти новые условия?
– Это была двойственная ситуация. С одной стороны, я, как юрист, сразу ощутил позитивные изменения. Например, был отменен потолок заработка для адвокатов. Раньше нельзя было получать больше 200 рублей в месяц – все сверх того шло в различные фонды. Теперь же наш доход стал зависеть только от профессиональной компетенции и трудолюбия. Это было проявлением экономической справедливости. С другой стороны, мы столкнулись с укреплением границ. Помню, как при туристической поездке впервые встретил пограничный контроль в аэропорту Минеральных Вод. То же самое – в Челябинске. Для людей, выросших в пространстве, где границы между союзными республиками были условностью, это ощущалось необычно, как минимум. Тем не менее исчезли другие границы. Внезапно открылся мир международного права, мы смогли перенимать лучшие практики зарубежных коллег. Исчезла та интеллектуальная изоляция, в которой мы прежде находились. Мы начинали строить собственную правовую систему – это была огромная ответственность и вызов, который заставлял расти.
– Какой закон или правовое нововведение, принятые вами или с вашим участием, считаете личным вкладом в укрепление республики?
– Прежде всего, закон о ветеранах. Я был его разработчиком, и его судьба очень показательна. Этот закон – прямой наказ моих избирателей, ветеранов, которые тогда были активной силой. И в целом люди старшего возраста – наиболее энергичная и в то же время уязвимая часть электората. Я вносил изменения в проект много раз, но правительство постоянно отклоняло его, ссылаясь на отсутствие средств и дублирование других актов. Однако суть была не только в льготах, а в законодательном закреплении самого статуса ветерана – это вопрос принципа и государственного признания. Закон приняли только к юбилею Победы в 2020 году, и в нем сохранилась курьезная норма из моего первоначального проекта 1997 года – право на беспроцентный кредит на 20 лет. К тому моменту большинства ветеранов, для которых это предназначалось, уже не было в живых. К сожалению, это яркий пример, когда законы отстают от жизни.
Второй важный для меня проект – это закон об адвокатуре. Я, как профессиональный юрист, всегда считал, что доступность квалифицированной защиты – основа правового государства.
Приложив руку к сердцу
– Сейчас вы работаете в вузе. Каким видите поколение, для которого независимость – это не обретенная ценность, а данность, естественная среда, в которой они родились?
– Мы сейчас говорим о национальных и государственных праздниках, и в этом плане их отношение к ним кажется довольно легкомысленным. Но я заметил, когда те же молодые люди слушают гимн, приложив руку к сердцу – это совершенно искренне. И в этой искренности – мощная сила. Почему? Потому что такой патриотизм не навязан сверху, не продиктован идеологией, а рождается из глубокого, пусть и неосознанного, чувства сопричастности. Ровесникам нашей независимости 35 лет. Самый ресурсный возраст – возраст поступков. Они уже имеют за плечами образование, профессиональный опыт, много сил и подходят к моменту, когда могут стать архитекторами обновления во всех сферах – от экономики до правовой системы. Мне кажется, государству важно оформить этот сигнал в идею. Простую и понятную.
– А какие три формулы республики вы бы предложили для этой молодежи?
– Я отвечу словами Президента США Джона Кеннеди. Я не отношусь к поклонникам американской политики, но эти ориентиры я использовал в начале своего пути в Мажилис. Первое, не спрашивай, что государство может сделать для тебя – спроси, что ты можешь сделать для государства. Второе, и один человек может чтото изменить, а попытаться должен каждый. Третье, изменения – закон жизни. И те, кто смотрит только в прошлое или только на настоящее, бесспорно, пропустят будущее. И добавлю его же цитату – время ремонтировать крышу, это когда светит солнце. Мы привыкли видеть недостатки, их много, стоит посмотреть вокруг. Но в целом у людей есть главная свобода выразить себя, достичь чего-то. Никто этому не мешает, напротив, подталкивает. Сейчас над нами светит солнце, ровесники страны молоды, сильны – самое время избавляться от недостатков.
– Если вернуться к вашим ранним годам. Удивляет метаморфоза – вы начинали путь в рабочей специальности, а стали юристом и политиком. Случился какой-то «щелчок», событие?
– Здесь надо вернуться даже не к молодости, а к детству. Мы жили в Пресногорьковке, где было много немцев – людей невероятно аккуратных, порядочных и трудолюбивых. Я восхищался ими и по наивности считал, что они приехали к нам с Поволжья из-за красот нашего полесья. Наверное, это было первое потрясение, когда я узнал, что их сослали, что они жили и работали в тяжелейших каторжных условиях. И единственная их вина была в принадлежности к нации людей, которые объявили нам войну. Но они ведь были наши люди!
Тогда я всерьез задумался: если государство, призванное защищать, само может так распоряжаться судьбами, то на кого надеяться человеку? Думаю, тогда во мне родилась тяга к правозащите. Я стал узнавать, какая профессия ближе всего к этому. Ответ был один – юрист. Я поступал в Свердловский юридический, не прошел, но позже поступил и окончил Московский всесоюзный юридический институт. Карьера постепенно выстроилась. Защитил сначала кандидатскую, а потом и докторскую диссертацию по теме «Теоретические и методологические проблемы по обеспечению прав человека». Мы, как независимый Казахстан, подписали Всеобщую декларацию прав человека и другие ключевые международные акты. И сегодня важная задача – не просто иметь эти законы на бумаге, а обеспечить их реальное выполнение.
Знаковое возвращение
– Как вы отмечаете День Республики? Для вас это торжественный день, время для размышлений или семейный праздник?
– Семейным праздником он у меня никогда не получался. Все эти годы я обязательно задействован в официальных мероприятиях. Сейчас работаю в вузе, до этого – в других структурах, но традиция остается. В этом году приглашен на крупную конференцию в Департамент юстиции, а затем сразу в Департамент госслужбы.
– А когда слышите гимн республики, возникают ли особенные воспоминания, чувства?
– Знаете, не могу сказать, что душа разворачивается как у многих. Я человек, скорее, прак тичного склада. Если честно, хотел бы в этот праздник выбраться в знакомый приют для бездомных животных. Давно не был, не получается съездить, а я уже по ним соскучился. Для меня, наверное, ценность этого дня именно в его деловом наполнении – когда можно пообщаться с коллегами, обсудить насущные вопросы. Это, скорее, рабочая дата, но со своим особым смыслом.
– Помните момент, когда впервые почувствовали, что Казахстан стал независимым? Мы говорим о Дне Республики – он был как предвестник независимости.
– Хочу отметить важную деталь – в 1995 году День Республики учредили, но в 2009 году исключили из числа праздничных дней. И только в 2022 году его восстановили. Оптимизация этого праздника была, на мой взгляд, следствием того, что мы тогда излишне прислушивались к «доброхотам» зарубежным. Нам пытались навязать свои представления о демократии, свои условия. Во Всемирной организации труда, например, утверждали, что в Казахстане слишком много праздников, и поэтому нужно их сокращать. К счастью, праздник вернули. И очень символично, что восстановили именно День Республики – день, когда мы впервые почувствовали свою независимость.
