День Костаная прошел, но мы не успели все ему рассказать. Сегодня в гостях «КН» один из лучших историков города заместитель директора областного историко-краеведческого музея Галина САТАЛКИНА.
До Великой Отечественной
– Галина Алексеевна, как ваши предки попали в Кустанай?
– Предки по материнской линии в конце 19 века из-под Воронежа переселились в Кустанай, позднее жили в селе Лесная Поляна. Сейчас это Мендыкаринский район. Отец с Тамбовщины, из стариного села Мордово. В 1954 году прибыл на целину, где и встретился с мамой.
– Получается, вы появились на свет благодаря двум событиям в истории нашего края. А какие важные вехи вы бы еще назвали?
– Конечно, нужно начинать сначала. Развитие Николаевска-Кустаная сразу стало очень бурным. 10-15 лет – это не срок для молодого города, тем более такого отдаленного. Но за это короткое время он вырос, можно сказать, на глазах, так как стал важным торговым, перевалочным центром – на некоторые ярмарки съезжалось до 20 тысяч человек. Это едва ли не больше всего населения города в то время. Но не только это стало причиной быстрого подъема. Я читаю документы и удивляюсь заботе, какой-то рачительности органов управления. Вот городская дума – в нее входили местные уважаемые жители, которые привыкли считать копеечку, очень практичные и неравнодушные. Например, любопытный документ о запрете граммофонов в трактирах за излишне громкую кабацкую музыку, развращающую нравы молодежи. Думается мне, людям довелось построить город с самого первого колышка, и они горели идеей воплотить в жизнь давние человеческие мечты о каком-то эталонном, лучшем обществе. То есть многие поверили в высокую идею. Тем более ужасна трагедия, которая вскоре разыгралась.
– Вы говорите про 1918 год?
– Скорее про 1919 год. Жестокое подавление колчаковцами крестьянского восстания, о котором сохранились воспоминания. По некоторым из них, кровь стекала в Тобол с улиц города. Тела мертвых некоторое время не разрешали убирать, а потом закопали в большой общей яме. Сейчас на этом месте разбит парк Победы. Можно сказать, с этого начался неблагоприятный период для нашего края и города. В начале 1920-х свирепствовал голод и эпидемии – снова на улицах лежали мертвые. И период регресса, на мой взгляд, продолжался до 1936 года – мы были одним из отдаленных районов Актюбинской области, и внимание нам уделялось по остаточному принципу. Вот документ 1935 года: «В Кустанае имеется один дом колхозника. В город ежедневно прибывает до 700-800 подвод. Дом колхозника не может вместить даже десятой доли приезжающих – максимально 20-30 подвод». Такая констатация факта без каких-либо решений. Но в 1936 году мы стали отдельной областью, областным центром и понемногу стали возрождаться.
– В чем это выразилось?
– Могу привести развитие сферы услуг в довоенное время. Артель имени Амангельды Иманова по Повстанческой – деревообработка и ремонт мебели. Вот, для примера, небольшая реклама этой артели: «Стол обеденный лакированный – 165 рублей. Стол обеденный с отделкой под дуб – 177 рублей. Все изделия из полноценного пиломатериала твердолиственных или хвойных пород». Артель «Пимокат» по улице Калинина, сейчас это Алтынсарина – фетроваляльное производство. Артель «Красный пищевик» по улице Тарана производила пищевые продукты, перерабатывала овощи, фрукты, ягоды, делала лимонады, а также занималась уловом рыбы и отстрелом дичи. Артель «Кожхимик» – пошив обуви, ремонт, крем, мыло, колесная мазь. Артель «1 мая» по улице Калинина – пошив одежды, окраска, утюжка, химчистка. Артель «Красный восток» – ремонт металлоизделий, парикмахерская, фотограф и выпас скота. Это вот такой особенный показатель активности городской жизни.
Когда река была чистой
– А потом началась война.
– И это тоже неблагоприятный для нас период, как и для всей страны, конечно. Но в то же время к нам прибыли многие видные ученые – они внесли свой вклад, например, в разведку полезных ископаемых. Кстати, выбор нашего региона для размещения некоторых предприятий был сделан во многом из-за климатических, экологических условий. Сталинградская летная школа была открыта у нас благодаря большому количеству ясных солнечных дней, удобных для полетов. А химзавод впоследствии начал у нас работу из-за исключительно чистой воды в Тоболе – необходимое условие этого производства.
– Значит, были времена, когда Тобол был чистым?
– Более того, в воспоминаниях первых переселенцев можно встретить такие описания, как полноводная и даже бурная река. Мы успели, конечно, подзабыть такой Тобол. Впрочем, о многом мы забыли. Официально в Кустанае не было водопровода и канализации вплоть до освоения целины. Те, кто жил поблизости от Тобола, пользовались водой из реки. В остальном в городе было 300 колодцев. Видела интересные фотографии середины прошлого столетия – колодец был выкопан рядом с Русским драматическим театром, в самом что ни на есть центре города. Многие сейчас думают, что это шутка.
– Мне тоже интересно думать о том, что было на этой улице 50 лет назад. Я знаю, что на углу Аль-Фараби – Алтынсарина у стены здания «Казахтелекома» стояла будка сапожницы-сирийки. Она провела там всю свою жизнь, ее знали горожане и чистили обувь в течение чуть ли не полувека. А сейчас это просто угол – пустой и непримечательный. А есть другое место, которое тоже когда-то было знаковым, а сейчас ничего не представляет?
– Мне нравилась каланча. Такая красавица посреди города – значение ее было велико. В городе ветров было важно вовремя заметить пожар. Служила она нам долго, и сносили ее уже в 70-е годы. Сейчас на этом месте областной акимат.
Значение целины
– Мы начали с важных этапов развития края и города и, конечно, не можем пройти мимо целины.
– Безусловно, в одно мгновение Кустанай стал центром освоения огромных территорий. О влиянии целины говорилось очень много, я приведу в пример такие показатели. До войны у нас в городе был один грузовой автомобиль, переоборудованный под автобус. В 1953 году действовало 11 автобусов, 10 легковых такси, два грузовых такси и 18 километров автопассажирских линий. И вот через семь лет протяженность автобусных маршрутов в городе составила 138 километров, а на них курсировало 104 автобуса. Многое для этого развития, конечно, сделал Александр Парадович, работавший в автотресте.
– Это в его честь назван парк рядом с акиматом?
– Да, и вполне заслуженно. Герой Советского Союза, войсковой разведчик. Кстати, вот как он вспоминал свое первое знакомство с Кустанаем. Он прибыл к нам для учебы в летном училище. До этого у него был выбор, в какой город поехать – он указал на Кустанай, так как было сказано, что это областной центр. Значит, цивилизация, подумал Парадович и принял решение. И вот он вспоминает, что ночью прибыл на вокзал. На вопрос, где училище – ему показали куда-то в темноту и сказали, что в центре. «Я иду, иду – оказываюсь на берегу реки в камышах и понимаю, что центр я уже как-то прошел». В то время между вокзалом и городом почти не было застройки. Но приезжали умные, неравнодушные люди, и город стремительно менялся.
Память
– Он и начинался с умных людей, я говорю про основателя города губернатора Константиновича. Как вы относитесь к давним разговорам о том, чтобы установить ему памятник на городской набережной?
– Я не могу представить такую ситуацию по одной простой причине. Там уже столько понаставлено малых архитектурных форм, что добавлять памятник Константиновичу, что называется до кучи, мне кажется лишним. Или изначально пусть это будет не памятник, а какой-то памятный знак. И не на набережной, а в месте, откуда начинался Кустанай. Вычислить это место не так и сложно.
– А как можно вычислить?
– Город начал строиться между двумя логами – Абиль-сай и Кустанай-сай. В документах достаточно четко обозначают границы строек. Камень с соответствующим оформлением и надписью: «Отсюда начинался Костанай» – был бы вполне уместен.
– А какое у вас любимое место в городе?
– Мне нравятся все старые здания. По ним можно отследить влияние разных волн переселенцев и их достаток. У нас встречаются бревенчатые избы, в том числе из лиственницы. Особенно в некоторых районах. Лиственница у нас не растет, и это страшно тяжелое дерево – представляете, сколько труда стоило, чтобы привезти достаточное количество таких бревен. Зато этот дом вечный. Отмечу разновидность сибирского стиля, когда на высоком полуподвальном этаже поднимается бревенчатый хороший дом. Второе направление – украинское. У нас все-таки много переселенцев из Украины. И более городской стиль, характерный для Сибири, Урала – кирпичные дома. Относительно хорошо сохранилась ось старого города в центральном квартале между улицами Тарана и Пушкина. Но мне особенно нравится здание художественной школы – оно какое-то светлое. И светло строилось – с надеждой на будущее, лучшее поколение.
– И в Костанае живут потомки тех людей. Как раз то будущее поколение...
– У нас осталось достаточно много семей коренных жителей города. И мне кажется, если бы эти люди задались целью собрать воспоминания своих родных о быте и жизни в Кустанае – вышла бы очень интересная книга. Потому что большие исторические события наступали на наш город и отступали от него, как приливы и отливы на морской берег. Переселение, ссыльные, война, целина – и после отливов оставались новые люди, здания, предметы, невозможные переплетения судеб. Так волна за волной и складывался особенный мир нашего города. Но мы сейчас видим лишь фасад маленького городка, а его настоящая величина прячется в глубоких старых двориках, в семейных преданиях, дневниках и фотоальбомах.
– Спасибо.
