«КН» побеседовали с археологами, чтобы узнать последние новости о насыпях, которые видно из космоса.
Геоглифов открывают все больше. Археологи насчитывают их уже около 80, и это не предел. Однако разгадка тайны их появления по-прежнему далека. Этой осенью древние рукотворные объекты в Торгайском регионе исследовала разведочная экспедиция Национального географического общества «QazaqGeo». Геодезисты сканировали их, уточняли GPS-координаты. А для оценки пригласили троих археологов, двое из которых представляли Костанайскую археологическую лабораторию.
Верить ли косточке овцы
Когда я пришел, в лаборатории каждый занимался своим делом. Младший научный сотрудник Абай Сеитов срисовывал на лист бумаги черепки горшков. Руководитель Андрей Логвин готовил документы для участия археологов в конкурсе грантов. Научный сотрудник Ирина Шевнина была занята отчетом в Министерство науки и образования. Я начал с того, что поздравил Абая с назначением на должность инспектора по охране памятников.
– Теперь вы стали чиновником.
– Не только, я в школе преподаю историю и здесь работаю. Сложно меня назвать чиновником…
– Знаю, что вам больше нравится работать в поле. (Этим летом, чтобы достать фрагмент горшка, который торчал из земляной стенки, Абай отрыл квадрат земли 4 на 4 метра и высотой 1,6 метра, а мог просто обкопать черепок по сторонам. Но аккуратный и упорный археолог боялся обвала и таким образом исключил всякую возможность повреждения маленькой находки). В экспедиции к геоглифам удалось что-нибудь найти?
– Работали там в основном геодезисты. Проводили съемку с квадракоптера, топосъемку, сканировали. Конечная их цель – популяризировать и сохранить эти объекты.
– Кстати, могут ли геоглифы попасть под защиту ЮНЕСКО? В этом году ведь при строительстве дороги уже был разрушен Когайский крест?
– Здесь огромная проблема. В охраняемый список ЮНЕСКО включают те памятники, культурная значимость и принадлежность которых уже известна и обоснована. А мы вообще даже не можем сказать, к какому времени относятся геоглифы.
– 10 000 лет им – так говорят.
– А какие данные подтверждают это? – Абай оторвался от работы и поднял голову. – Пока мы провели радиоуглеродный анализ косточки овцы, которую нашли в одном геоглифе. И этот анализ показал 45-85 год нашей эры. Но это только одна косточка, и мы не уверены, что ее какой-нибудь грызун не занес туда много позже. Например, рыл нору, косточка лежала на насыпи и туда провалилась. Здесь может быть масса моментов.
Второй анализ провела пекинская лаборатория – пробы грунта собирала археолог из Кембриджа Гиедра Матузевич, а мы ей помогали. Это сравнительно новая система – называется оптически стимулируемое люминесцентное датирование (ОСЛ-датирование). Суть в том, что физический момент датировки основывается на определении момента времени, когда минерал в последний раз находился на свету. Мы накрывали Гиедру кошмой, а она собирала в колбы грунт из шурфа. Она хотела забить колбы полностью, но этого не получилось, потому что насыпь очень твердая. При этом мне лично не была понятна ее методика. Она пыталась взять грунт с места, где древняя почва была перекрыта насыпью. Искала именно эту границу. Но мы этой границы не увидели четко. Бог с ним, не стали спорить – хотя, возможно, она могла взять пробу ниже уровня насыпи. Другими словами, исследовала верхний слой плодородной почвы.
В итоге пекинская лаборатория определила возраст взятых образцов, а нами было сделано заключение, что геоглифы были насыпаны не ранее чем в в 800-750 году до нашей эры. Это поздняя бронза и переход к РЖВ (ранний железный век). В общем, как мы видим, даты расходятся значительно – на 600 лет. Вот все, что у нас есть. Мы должны отправить еще как минимум десять проб грунта с разных геоглифов на ОСЛ-анализ, чтобы говорить о какой-то конкретной датировке. Но такие лаборатории есть только в Китае и Америке.
Зачем?
– Вы говорите – твердая почва на геоглифах?
– Очень твердая. Суглинки, смешанные с камнем.
– А в древнее время она была такой же?
– Думаю, что ее состав не изменился с тех пор.
– Тогда трудно представить, сколько сил пришлось потратить древнему человеку, чтобы насыпать их. Были какие-то ямы рядом с геоглифами, откуда они могли брать землю?
– На самом деле мы много курганов встречаем в степи и не наблюдаем ям. На тот момент человек был слаб в плане технического оснащения – у него не было железных инструментов. Как я думаю – они брали верхний почвенный слой – он мягкий. И на большой площади снимали его – за счет этого собирали землю. Со временем все это нивелировалось. Но согласен – объем трудозатрат огромен. Истратить столько силы – зачем? Это главный вопрос, который ставят геоглифы.
– У вас есть версии – зачем? – обращаюсь к Андрею Логвину и Ирине Шевниной.
– Есть несколько теорий. Ритуальная, но мы ничего не находим, ни костей, ни углей от костров, – ответила Ирина. – Вторая теория – это маркеры территории. Так называемая тамга. Но это тоже сложно доказать. Мы определили, что геоглифы в виде свастики встречаются также в гунно-сарматском периоде – дальше пока в этой теории выхода нет. Ну и третья – археоастрономия. Сооружения были необходимы для астрономических наблюдений.
– Но мы отвергаем эту функцию, – сообщил Абай. – Объекты расположены по-разному – нет какой-то общей ориентировки. И много других моментов – утреннее пепелище костра тоже можно привязать к звездам, солнцу и луне.
– В общем, я знаю, что ничего не знаю...
– Примерно так и получается, – ответила Ирина. – Версии есть, но их трудно доказать. Сейчас у нас главная задача не объяснить, а хотя бы указать точную хронологию. Чем больше у нас будет дат, тем проще нам будет смотреть, что за период, какие племена, культуры жили в это время. И после уже как-то связывать, искать аналогии.
– Например, в Интернете нередко дают датировку геоглифов в 10000 лет. 10000-8000 лет – это эпоха мезолита-неолита. Например, в эпоху неолита на нашей территории проживали племена маханджарской неолитической культуры, – подключился к разговору Андрей Логвин. – Общество охотников-собирателей. Сколько же их должно было быть, чтобы строить такие комплексы? Считается, что 20-30 человек – состав тех племен того времени. Среди них дети, женщины, старики. В итоге мужчины вместо того, чтобы охотиться и кормить детей – тратили драгоценную энергию на сооружения? Причем лопат у них однозначно не было. А составными каменными орудиями они бы до нашей эры все это копали.
Не дальше носа
– Действительно, нужно было иметь надежный экономический базис, чтобы замахнуться на такие сооружения, – поддержал Абай. – Вероятнее всего, нужно относить геоглифы к раннему железному веку. Человек стал жить сытнее, племена укрупнялись, появились земледельцы, скотоводы. Какое-то из процветающих племен этого периода и построило геоглифы – но опять же, для чего?
– На какой площади они разбросаны?
– Сложно сказать, и вот почему. Во время целины было распахано много земель. В Тургае они сохранились благодаря незначительной хозяйственной деятельности человека. Нам кажется, это явление должно быть массовым. Андрей прошлой зимой каждый вечер мониторил гугл-карту и нашел множество геоглифов, – рассказала Ирина. – Сейчас их уже около 80, и это не предел. Просто не искали. Не верю, что это у нас локально. Урало-казахстанские степи – огромная территория.
– Древний человек был прагматичным – тогда тем более непонятна его тяга строить геоглифы.
– В любой период существуют некие религиозные представления. Человек эпохи палеолита не мог объяснить дождь, грозу, молнию и выстраивал собственную модель – духи воздуха, воды и все такое. Человек эпохи бронзы уже более стройно объяснял эти явления. Но это всегда выражалось культом. И древний человек верил в существование могущественных неземных сил так же твердо, как в землю, в деревья и все, что можно потрогать. Поэтому мотивы по постройке геоглифов вполне себе прагматичны – если мы, конечно, говорим об их культовой функции.
– Интересный момент в том, что количество насыпей на каждом объекте всегда нечетное. Думаю, это не случайность, а какой-то важный признак, – добавил Абай.
– Наверное, древнему человеку было интереснее жить – за горизонтом ему чудились удивительные страны, чудовища, волшебники и все такое. А мы все знаем, никаких сюрпризов уже нет.
– Боюсь, что мы знаем не больше их. Что изменилось с тех времен? – спрашивает Ирина. – Да, в хозяйственном отношении человек сделал огромный шаг. Но в главном мы по-прежнему топчемся на месте. Каков смысл жизни, есть ли Бог – этого мы не знаем так же, как и древние люди. Но мы поклоняемся ему так же, как и они. И наука нас не смущает. Конечно, здравый смысл у нас сейчас на первом месте – мы большие реалисты, нежели наши предки. Однако, как говорил Эйнштейн: «Здравый смысл подсказывает нам, что земля плоская. Но стоит ли ему доверять?» Мы по-прежнему не видим дальше своего носа.
– Ну хоть геоглифы дарят нам загадку. Интересно, сможем ли мы рассчитывать на то, что все-таки раскроем ее?
– Боюсь, что если это и случится, то уже не при нашей жизни, – ответила Ирина.
