Наталья Аман – девочка из хорошей семьи. Когда-то была очаровательным ребенком, удивляла взрослых прикольностью метафор, вызывала улыбки и желание погладить дитя по голове. Теперь у нее своя пятилетняя дочь и свой детский клуб.
Шаги
В ближайшем семейном окружении Натальи – педагоги, врачи, аграрники, предприниматели. Она же в выборе профессии сделала шаг в сторону. Ее специальность – «политолог со знанием скандинавских языков». Наталья училась в ФРГ по старой немецкой образовательной системе, окончила университет и магистратуру, по программе своего вуза училась в Швеции и Финляндии. Соответственно, глубоко знает норвежский язык, учила старо-исландский и шведский. Немецким владеет как родным, это самый высокий уровень знания языка. Однажды, взвесив все «за» и «против», взяла и вернулась из Германии в Костанай. Хорошо образованная, молодая и красивая открыла детский клуб. Когда в него заходишь, то начинаешь что-то понимать в европейском воспитании детей – рациональном, многоходовом и безупречно передовом.
Кто знал, что они – тоддлеры?
Суббота. Дверь закрыта. Наверное, уже все ушли. Нет, надо лишь позвонить, и если вы есть в списках, вам откроют. Таковы правила безопасности. Внутри клуба приятный запах дерева. Мебель, игрушки, учебные материалы – преимущественно из дерева. Это уже правила экологии. Можно описывать и дальше, что есть в детском клубе, но читатели сочтут за рекламу. А наша цель – показать образ жизни. И чем дальше мы беседуем с Натальей, тем больше примеров в заданном контексте собирается.
Образ жизни имеет свойство передаваться другому человеку и даже коллективу, в том числе детскому. Первая группа в клубе называется «Перышки». Вполне понятная метафора – работа идет в формате «Семейное гнездо», и панно на стене показывает, как подрастает птенец. В наших домах хранятся фотографии наших детей от коляски до выпускного бала или свадьбы. Здесь же дистанция не так велика. Она начинается с «перышек» или тоддлеров.
Услышав это слово, открываю Интернет. Оказалось, тоддлеры есть или были в каждой семье. И в моей тоже, только я об этом не знала. В англоязычных странах ребенка от одного до трех лет называют тоддлером. Это не просто малыш, а личность. Есть книга «Могучий тоддлер» австралийской писательницы Ребли Баркер, в которой она объясняет, что в возрасте от 1 до 3 лет у человека формируется внутренняя жизненная сила. В этот период он начинает ходить, разговаривать и… сопротивляться. Прежде всего своим родителям. Как подростки доказывают старшим, что они уже не дети, так тоддлеры – что они уже не младенцы. С ними надо считаться, уважать, искать взаимного понимания. Наталья Аман считает это естественным процессом, который в Европе всячески культивируется. Если бы она сама не видела этого своими глазами, на местном уровне у нее, может быть, ничего и не получилось бы.
– Пусть никто не сочтет за упрек, но в нашей системе образования мнение ученика или студента не имеет значения. У нас учитель всегда прав. И даже в маленьком конфликте ученик обязательно будет побежден. А в Европе – нет. Там студента никто не спрашивает, почему он пропустил занятие, никто его не ищет. Но в итоге он должен показать свои знания. А если нет, он знает, что за этим последует. Хорошую работу и зарплату, а тем более успех в своей профессии, надо заслужить, это как дважды два – четыре.
Наталья говорит, что к свободе привыкаешь не сразу. А потом ею радостно дышишь. Чтобы в клубе дети радостно дышали творческой свободой, к этому Наталья и стремится.
Монтессори
Мария Монтессори – деятель первой половины ХХ века. Итальянка, католичка, врач, педагог, философ. Моя собеседница увлечена ею давно, и после обучения в Москве она – сертифицированный монтессори-педагог. Есть такая профессиональная квалификация, под которую даже в Москве не все вакансии бывают заполнены.
В чем же ценность этой методики? Главный ее принцип – помоги мне сделать самому. Если мы учим ребенка какой-нибудь, даже житейской, премудрости, нельзя выхватывать у него из рук, из головы то, до чего он может додуматься сам, сделать сам, попытаться, постараться, поупражняться. Создайте ему условия: будь то материал, орудие труда или мебель в его комнате. Ребенку все должно быть по росту. Он сам найдет, сам достанет нужную вещь, сам наденет рубашку или, наоборот, сам повесит ее в шкаф. Вещи, с которыми общается ребенок, не должны быть для него тяжелыми или неудобными.
Например, в клубе Натальи все, что попадает в руки детей, является, прежде всего, безопасным – не острым, не тяжелым, экологически лояльным. Элементарный, казалось бы, нюанс – поход ребенка в туалет с последующим мытьем рук. Кто был в Европе, тот видел, какой там санфаянс, и как он сияет чистотой. То же самое можно увидеть и здесь. Плюс никого не надо подсаживать и снимать – дети сами. Мыло только жидкое, автоматика. Вместо полотенец – разовые салфетки. Здесь лишь тоддлеры приходят на занятия с мамами.
В клубе минимум предметов из пластика – только столики, получившие сертификат безопасности. Они очень легкие и прочные. Дети могут переносить их самостоятельно с места на место. Но методика Монтессори предусматривает контакты детей не только с прочными, небьющимися вещами. Если хотите, чтобы ребенок научился обращаться с хрупкими явлениями жизни, доверьте ему, например, к приходу гостей расставить на столе тонкие фарфоровые чашки. Объясните, конечно, что мама любит пить из них чай, что они дорогие, их надо беречь, и посмотрите, что из этого получится. Сегодня наши дети уберегли от падения хорошую посуду, а завтра они также бережно будут относиться к товарищу, к прохожему на улице…
Мария Монтессори была, наверное, идеалисткой. Она верила в человека, в воспитание, в добро. Целый век прошел с того времени, и многое изменилось. Но методика не перечеркнута, к ней сегодня приобщаются и в Костанае.
Миссия или бизнес?
Вопрос, вынесенный в подзаголовок, требовал ответа. В детский клуб были вложены большие деньги. Все, что там сегодня есть, стоит дорого. Наталья ничего не приобретает на оптовках – только через спецзаказ. В Москве, в Санкт-Петербурге заключает договоры, работает с известными компаниями. К примеру, есть в клубе программа – песочная терапия. Она расслабляет детей, снимает агрессию, что достаточно актуально на сегодняшний день. Какой это песок? Кинетический. 98% в нем чистого кварцевого песка и 2% «связывающего агента». Есть сертификат: песок безопасный, нетоксичный, рыхлый, но совершенно сухой. То есть это специальный песок, с которым работают дети. Из него можно делать «конфеты», а можно искать в нем «клад». Песок нужно заказать, привезти, убедиться, что он именно такой, какой требуется клубной программе. Их у клуба в настоящий момент десять, и каждая требует полной отдачи средств, творчества и профессионализма.
Зачем Наталье такие сложности, такой бизнес? Ежедневно здесь бывает от 60 до 80 детей. И они не просто приходят провести время, здесь учатся. 25 минут – урок, 10-15 минут – перемена. В клубе работает 17 педагогов. Помимо группы тоддлеров, есть две группы евросада, четыре группы предшколы. Педагогам даже зевнуть некогда. И как это все увязать с автономией духа, о которой так пеклась Мария Монтессори?
Если искать, то лучшее
Наталья не видит противоречий: у свободы не должно быть столкновений с порядком. Труд укрепляет свободу, облагораживает и гармонизирует. Фактически для того, чтобы реализовать эту идею, она и вернулась из Германии в Костанай. В городе, который она так хорошо знает и любит, где у нее есть поддержка близких людей, она и решилась взяться за это трудное и интересное дело.
– Педагогика во мне сидит на генетическом уровне. Мама, дедушка, бабушка – их профессиональный опыт для меня важен. Но время предлагает другие методики и другие результаты. Мне хочется, чтобы в нашем клубе было все самое лучшее.
Приводит в пример программу робототехники – мальчики 6-7 лет сами собирают роботов, подключают к планшетам, программируют.
Она говорит, что все время думает о клубе, где бы ни находилась. В девять утра у нее начинается рабочий день и не раньше семи часов вечера она из клуба уходит. Время и средства забирает работа. Один час ежедневно, уже ближе к ночи, читает художественную литературу. Это и свобода, и расписание.
Дело молодое
Сначала родители приводили сюда детей, чтобы те поступили в гимназию или физико-математический лицей. И те, к слову, поступают. Но сейчас мамы и папы просят Наталью Евгеньевну открыть начальную школу. А сама она думает о сети детских клубов. Планов много. Сегодня здесь учат английский и казахский, и пора, как она считает, вводить немецкий. Элона Гааг и Павел Мозгольд – этнические немцы – успешно сотрудничают с клубом.
Проект Натальи Аман под силу только молодому человеку, который не сидит на одном месте. Она знает, что делать и как делать. Умеет сочетать свободу с четким расписанием. И быть при этом счастливой.
