О том, какой важной и интересной работой занимается Костанайское областное управление Комитета правовой статистики и специальных учетов при Генеральной прокуратуре, рассказал его руководитель Евгений Пархоменко.
Развитие
– Евгений Николаевич, мне кажется, это самое скучное место вашей работы в системе прокуратуры. Вы же человек живой, увлекающийся, спортсмен. И вдруг – статистика.
– Скучное? Это для рядовых граждан мы, наверное, невидимы. Для многих нет разницы, откуда берется статистика. Когда 20 лет назад на базе криминальной статистики органов внутренних дел зарождалась эта структура, было много спорных моментов. Сначала в Центр правовой статистики при Генеральной прокуратуре отдали только учет возбужденных уголовных дел, преступников, находящихся в розыске, спецучеты. Я в то время был сотрудником прокуратуры, и мы тоже удивлялись: откуда и зачем появилась эта структура? А потом информация стала расширяться, накапливаться, пришли информационные технологии, программное обеспечение. Все начало развиваться настолько динамично, что опыт признали успешным. Правовой учет, в принципе – уникальный опыт. Он существует, например, в Южной Корее. Когда мои коллеги поехали туда, им сказали: да это у вас есть чему учиться. Мы ведь сейчас ведем не только учет преступлений, административных правонарушений. У нас есть надзорные функции, например, по предпринимательству. Более того, даже в отношении прокуратуры. Особенно большой толчок к развитию система получила, когда в 2003 году был принят закон «О государственной правовой статистике и специальных учетах». Закона просто о статистике нет, а о правовой – есть. Подключился учет работы судов. А сейчас еще по правовым направлениям и всех госорганов, предприятий со 100-процентным государственным участием. Но самое главное – цифры стали более объективными. Что касается сбора информации, то здесь за 20 лет целая историческая эпоха прошла – от бумажных талмудов до цифровой подписи следователя, который забивает информацию.
– Как в известном фильме: если бы не было статистики, мы бы даже не подозревали о том, как хорошо работаем...
– Название органа на самом деле не дает понятия о наших полномочиях. Сейчас, например, только мы ведем надзор за учетно-регистрационной дисциплиной. Как в полиции, так и в госорганах. Это касается регистрации правонарушений, проверок бизнеса, обращений граждан, определения критериев риска и многих других направлений.
Контроль
– Единый реестр досудебных расследований (ЕРДР) появился благодаря вам?
– Да, основным разработчиком был Комитет правовой статистики и специальных учетов. Использовался опыт нескольких стран, например, Украины, Грузии. И этот проект постоянно совершенствуется. База огромная! Схема направления информации в ЕРДР такая. Следователь с помощью личной цифровой подписи входит в базу, вносит данные о совершенном правонарушении, и система в несколько секунд все это принимает. Затем туда же заносятся все движения по делу. Приостановил его следователь, это видит надзирающий прокурор, министр внутренних дел. Можно запросить полную электронную информацию и уже потом разбираться, почему дело приостановили или почему оно больше срока лежит на ознакомлении у прокурора. Раньше та же полиция регистрировала только возбужденное уголовное дело. Сейчас регистрируется даже повод, по которому пришло обращение. И потом принимается решение: есть состав правонарушения или надо списать в наряд. Я думаю, в этом есть большой положительный момент. Например, раньше бизнесмена по тем же налоговым делам могли таскать сколько угодно без всякого объяснения. Теперь это законом запрещено. Когда будет регистрация в ЕРДР, все последующие действия следователя будут под контролем. А тот же предприниматель получает процессуальный статус. Это и есть защита его прав.
– Однако вы ведь выявляете достаточно много укрытых правонарушений. Если такая прозрачность, то откуда они берутся?
– Да, в прошлом году мы выявили 51 такой факт, а в этом уже 10. Но это происходит больше от непонимания ситуации сотрудником полиции. Следователь должен сначала проверить сообщение, а потом списывать. Даже если окажется, что состава правонарушения там нет. А бывает, что и есть. Это показывают наши проверки. В прошлом году, например, в Аркалыке списали в наряд информацию о краже дорогого смартфона в одном из госучреждений. Дознаватель посчитал, что женщина сама его потеряла. Наш сотрудник с заявительницей поговорил, и та опровергла это. Или еще факт. В феврале в Южный отдел полиции Костаная поступило сообщение, что подросток нанес себе порезы на запястье руки, чтобы вступить в игру «Синий кит». Повод для начала досудебного расследования по статье «Доведение до самоубийства» в этом случае был. Однако сотрудники полиции просто списали сообщение в номенклатурное дело. Этот факт вскрылся, виновных привлекли к ответственности, было назначено досудебное расследование.
– Вы начали говорить о надзорной функции по предпринимательству. Насколько я понимаю, это очень важный проект не только для государства, но и для самих бизнесменов.
– Этот проект называется «Единый реестр субъектов и объектов проверок». В прошлом году мы презентовали его в областном центре, в этом году – в Костанайском районе. Название, может быть, отпугивает. Кроме того, его внедрение до конца не завершено. В базу данных надо заносить еще много результатов проверок, а проверяющих организаций у нас предостаточно. По существу – это западная модель, которая не предусматривает плановых проверок бизнеса. Действует система оценки рисков. Если предприниматель работает без нарушений, ему дается зеленый свет, начисляются бонусы. Чем их больше, тем реже к нему будут приходить проверяющие. Карта субъектов и объектов проверок у нас уже в работе, и ее можно смотреть на нашем портале. Предприниматели ей активно пользуются. Мы идем и дальше. Уже начала работать система оповещения бизнесменов по предстоящей проверке с помощью СМС. О том, что статистика не бесполезная вещь, говорит и еще один проект – электронная карта уголовных правонарушений. Внедрялась она довольно сложно, но теперь пользу признают все. На такой карте отмечаются все места совершения правонарушений. Каждый человек может на нашем информационном сервисе забить свой адрес и увидеть всю картину даже по видам правонарушений, ДТП. Для полицейских тоже важно видеть это, чтобы быстро отреагировать. Например, в район, где правонарушений зафиксировано больше, дополнительно послать участковых или изменить схемы маршрутов. Что, кстати, и делается. Интересное направление, по которому мы работаем, касается и обращения граждан. Этим сервисом в области уже пользовались более 21 тысячи раз.
Анализ
– В том же популярном фильме говорилось, что очень важно совершенствовать учет именно в легкой промышленности. А вам где предстоит улучшить учет?
– Практически все правовые сферы, события и факты правового характера сейчас уже на учете. За исключением, пожалуй, актов гражданского состояния. Сейчас главное – обеспечить не только полноту и достоверность правовой статистики, но и анализировать информацию, выявлять аномальные точки. Наш Комитет сейчас занимается разработкой таких программ, которые могли бы сравнить, например, город Лисаковск с другими подобными городами. Предсказывать всплеск преступности. И эту статистику давать правоохранительным органам.
– То есть вы вышли далеко за пределы просто статистики?
– Мы каждый квартал направляем анализ преступности прокурору и акиму области. По районам, по селам. В прошлом году наш сотрудник в Камыстинском районе подняла карту ДТП и выявила аномалию – участок, где они происходят регулярно. Выехала на место. И мы донесли результат этого анализа до акима района. В результате на опасном участке установили дорожный знак. То есть мы стараемся искать практическое применение нашим правовым возможностям. В этом плане возвращаюсь к вашему вопросу, не скучно ли на этом месте работать. Не скучно. Для себя я узнал много интересных моментов. Например, тот же электронный учет обращений граждан. Сейчас мы дошли до каждого сельского акима. Любое обращение он, как и полицейский, должен регистрировать. И как по нему идет работа, можно проследить. В прошлом году только в госорганы было более 180 тысяч обращений. В этом году – уже 38 тысяч. Замечу, что это не только жалобы. Наши аналитические возможности в этой сфере вообще безграничны. В прошлом году, например, выявили в департаменте по труду такой факт: они не отразили работу по 50 заявлениям о невыплате заработной платы. Я думаю, не умышленно, но ситуацию-то исказили. Мы эту статистику привели в соответствие, довели до прокурора области. Это же очень чувствительно для людей. И важно для надзорных органов. Вообще должен сказать, что мы достигаем полного результата только совместно с прокуратурой области. Были, конечно, споры, как и что отражать, но цель всегда общая.
– И какой вывод? Лучше стали работать наши госорганы?
– Однозначно.
– Такая сфера как судебное исполнение попадает в поле вашего зрения?
– Специальную форму статистической отчетности сдают и государственные, и частные судоисполнители. Мы несколько лет бились над достоверностью статистики именно в сфере судебного исполнения. Кажется, первыми в республике недавно в административном порядке привлекли за недостоверность предоставленной статинформации частного судебного исполнителя. Суд оштрафовал его на 20 МРП.
– А какими силами вы все это делаете?
– У нас 35 оперативных сотрудников. В каждом районе есть представитель при прокуратуре. Но мы не только сухие прокуроры. Мы занимаемся строевой, спортивной подготовкой. И даже побеждаем в турнирах, например, по футболу. Знаете, почему нам выделили в Костанае отдельное здание? В том числе, чтобы создать условия для архива. У нас хранится около 35 тысяч дел по спецпоселенцам, ссыльным. Мы выдаем справки родственникам этих людей, бывают запросы из МИДа, из России, Германии. Этот архив достался нам от МВД. Пока он публично не открыт. Когда читаешь дела, а это всегда чьи-то судьбы, появляется много поводов для размышления.
– Спасибо за откровенные ответы.
