Патовая ситуация с готовностью лесхозов Костанайской области к пожарам. Счет специалистам и технике, которых не хватает, идет на сотни.
На месте сооружен бурт: траншея, солома, снег.
«Сюда в апреле были помещены еще спящие сеянцы, – объясняет лесничий Жаксыбек Айтжанов. – Благодаря холоду спят до последнего.
Извлекли из бурта и тут же опустили
в подготовленную почву. Так обеспечивается хорошая приживаемость».
Надеемся и верим
КГУ «Михайловское учреждение лесного хозяйства» (проще – лесхоз. – Прим. авт.), что в Карабалыкском районе – одно из самых больших в Костанайской области. Площадь – свыше 100 тысяч гектаров. Четверть покрыта лесом. К тому же Михайловский лесхоз не просто примыкает к России – протяженность границы свыше 360 километров. И тот сильный пожар, который случился на территории Михайловского лесхоза в 2015 году, начался у соседей.
– До демаркации границы мы, бывало, заходили на территорию России, чтобы тушить пожар, – рассказывает руководитель Михайловского лесхоза Булат Ерденов. – Сегодня вынуждены ждать, когда огонь перекинется на нашу территорию. А к этому времени в 2015 году он уже набрал большую силу, фронт огня был более километра. Так что противостоять было крайне сложно.
Впрочем, мы возлагаем некоторые надежды в части борьбы с пожарами на работы, связанные с демаркацией. Ведь вдоль границы планируется сделать зону отчуждения шириной в 100 метров. Это значит, что наш лес перестанет смыкаться с российским. Его выкорчуют. Если и россияне так сделают, будет ещё лучше.
– А с россиянами на предмет борьбы с пожарами контактируете?
– Нет. Всего-то несколько раз видели, что их лесники обходят свою территорию.
Михайловскому лесхозу живется особенно непросто не только по той причине, что по соседству не свои. В 2015 году он лишился еще и части помощников в борьбе с огнем.
Дело в том, что около 80 тысяч гектаров лесхоза с 2006 года – это особо охраняемая территория: заказник, на территории которого обитает, в том числе краснокнижная лесная куница.
Но заказник – не заповедник. Здесь, в соответствии со ст. 69 Закона «Об особо охраняемых природных территориях», пахали, сеяли, пасли скот, косили сено. Однако в 2015 году прокуратура трактовала эту статью закона как запрещающую сельхозработы. Обратилась в суд. И заказник проиграл все процессы.
– То есть прекратились и сеяние, и выпас скота, и косьба сена, которые только-только начали набирать обороты и чему мы очень радовались. Ведь занятые этим люди очень помогали в борьбе с пожарами, – поясняет Булат Калиханович. – Благодаря тому, что возделывали земли. Проводили опашку полей. Обеспечивался лучший присмотр за территориями. Занятые на них люди сигнализировали о возгораниях. Тушили огонь. Но мы надеемся, что ситуация изменится. Вот-вот в законодательство об особо охраняемых территориях внесут изменения. Точнее, поправки, которые будут трактоваться однозначно. Тогда мы, скорее всего, сможем вернуться к тем работам, которые были запрещены на территории заказника. Ведь они не влияют на самочувствие природы.
Зато за очень скромную зарплату в землю нужно опустить 300 тысяч сеянцев сосны. На все про всё – несколько дней.
Что имеем
Вышеизложенное можно было бы пустить по боку, будь лесхоз полноценно упакован. В советские времена финансирование шло из бюджета плюс лесхозы зарабатывали сами. И зарабатывали серьезно. Имели даже пилорамы.
– Мы сегодня тоже финансируемся из бюджета и имеем право оказывать платные услуги. Но какие? Только продажа дров, – говорит Булат Ерденов. – Ведь вся материально-техническая база, с помощью которой лесхозы зарабатывали, была приватизирована. В прошлом году мы оказали платных услуг немного больше, чем на 4,5 миллиона тенге. И это очень-очень хорошая для нас цифра. Однако маленькая в том отношении, сколько денег нам нужно, чтобы полноценно работать.
– То есть средств, которые выделяет бюджет, недостаточно?
– Недостаточно.
– Насколько укомплектован штат?
– Не хватает 24 лесников, четырех мастеров леса, двух начальников лесных пожарных станций, инженера по лесовосстановлению, мастера питомника, 12 пожарных (сезонные работники). Ежегодно запрашиваем эти единицы. Но пока, увы...
– Какая ситуация по технике?
– Пожарных машин достаточно. А вот тракторов не хватает 8 штук. Есть требование иметь мотоциклы. Нет ни одного. Состояние техники, мягко говоря, не очень хорошее. Вся старше 10 лет. Постоянно требует ремонта. Именно на это дело и тратим большую часть средств, которые получаем от платных услуг. Потому что бюджет из-за некоторых тонкостей полностью не покрывает расходы на ремонт техники.
– Несколько лет назад появилось требование: обустроить лесопожарные станции.
– У нас их должно быть три. Но есть пока только одна. Точнее, две другие имеются, но официально не числятся. Проблема в помещениях. Под одну ЛПС купили дом, но его нужно как следует оформить и переоборудовать. Другая ЛПС пока находится в помещении, которое на безвозмездной основе нам сдает частник.
– С пожарно-наблюдательными вышками тоже проблема?
– Да. У нас нет ни одного сооружения, которое может официально называться вышкой. Должны иметь четыре. Высота вышки 25 метров. Цена одного сооружения в пределах 16 миллионов тенге. В советские времена здесь были мачты. Но пользоваться ими уже нельзя.
– Как выходите из положения?
– У нас есть четыре временных пожарных наблюдательных пункта. Что они из себя представляют? На высоте 15 метров установлена будка на зернотоке. Два пункта смастерили на возвышенностях. В четвертом месте наблюдательный пункт – крыша школы.
– В случае пожара могут быть проблемы с водой?
– С этим делом все в порядке. К тому же в прошлом году за счет средств с платных услуг построили скважину, закупили мотопомпы.
Проверка показала
– В Костанайской области 11 учреждений лесного хозяйства. И только пара-тройка из них живут, можно сказать, хорошо. Речь идет об Аракарагайском, Семиозерном, Боровском лесхозах. Благодаря тому, что оказывают больший объем платных услуг. Это тоже продажа дров. Просто спрос на них выше, – говорит Анара Саламатова, руководитель отдела леса и особо охраняемых природных территорий Костанайской областной теринспекции лесного и животного мира. – Недавно мы провели внеплановую проверку готовности к пожароопасному сезону лесхозов, Наурзумского заповедника, АО «НК «ҚТЖ» и АО «НК «КазАвтоЖол», отвечающих за охрану лесных насаждений вдоль железных и автомобильных дорог общего пользования. Результат неутешительный. Претензии в основном к лесхозам. Понимаем, что виноваты, как правило, не их работники. Поэтому уже и не требуем, например, обеспечить наличие такой-то техники. Требуем принять меры. Что лесхозы и делают. Но бюджет недостаточно финансирует, своих средств не хватает.
И вот результат проверки. В частности, оставляют желать лучшего лесопожарные станции, которые должны действовать круглый год. Большинство из них размещаются в помещениях, требующих ремонта, а то и реконструкции. Не укомплектован и личный состав ЛПС, которых в данный момент 22. Вместо 237 человек в них принято всего 100. Причем начальники есть только в 13 ЛПС. Вполовину меньше водителей. А главное, вместо 116 пожарных всего 34. Проблема и с другими временными работниками, которые принимаются на период пожароопасного сезона. Недобор, или вовсе не наняты. В результате чего в диспетчерских, на пожарно-наблюдательных вышках дежурят не те люди: водители, делопроизводители, лесники. Что, естественно, отражается на качестве работ.
Проблемы и с укомплектованностью техникой. Не хватает: 246 тракторов, 218 мотоциклов (лошадей), 8 плугов, 12 косилок, 30 бензопил и столько же комплектов боевой одежды пожарного. И это далеко не полный перечень дефицитной техники. Из-за чего, в том числе не дают должного эффекта некоторые противопожарные мероприятия.
Например, возрастает риск перехода низового пожара в верховой. Причина: из-за неимения спецтехники не выкорчевываются пни, а значит, нет ухода за противопожарными разрывами. Они зарастают травой. В семи лесхозах проблемы с пожарно-наблюдательными вышками. 18 не хватает. Из 24-х имеющихся часть – в аварийном состоянии.
Руководство учреждений лесного хозяйства разводит руками, ссылаясь на отсутствие финансирования из бюджета и нехватку собственных средств. Между тем на территории гослесфонда уже в этом году было восемь случаев возгорания. За прошлый сезон случилось 25 пожаров. Один – крупный. Выгорело 90 гектаров леса.
