Меняет ли детей эпоха или важное всегда остается важным, как впустить гармонию звуков в их души и жизнь и как соединить искусство и историю – об этом мы ведем разговор с учителем музыки гимназии им.Горького города Костаная, педагогом высшей категории Ириной СНИГИРЁВОЙ. И вопросы задаем в День защиты детей.
– Ирина Ивановна, выпускники гимназии разных лет помнят вас как бессменного учителя музыки. Вы и музыкальные диктанты устраивали, и «рисовали» мелодии красками с учениками. В образовании сейчас происходит очень много перемен. Как они коснутся вашего предмета?
– Скажем так, что перемены не пройдут мимо музыки и пения. В апреле прошлого года я прошла курсы повышения квалификации по обновленному содержанию для первого класса. Думаю, сложность в том, что дети в общеобразовательной школе теперь должны учить ноты, уметь их слышать и различать. Что в принципе умеет делать не каждый взрослый. И если взрослый еще может включить логику: «Ага, это звучит ниже, значит, ми. А это выше, значит, соль», то первоклассники пока и читают-то плохо. А ведь это еще школа, в которую дети приходят читающие. Значит, мне уже легче. А в другие школы дети ведь приходят с нуля. Среди заданий теперь – прохлопать ритм, чтобы развить само чувство ритма. Или импровизация – пропеть мелодию на какой-то текст. Но некоторые дети пока даже не различают чем отличается «спеть» от «выразительно сказать». Не чувствуют, где интонация, а где пение. Все это аналогично занятиям сольфеджио в музыкальных школах, куда идут только те, у кого к музыке склонности.
– Остается время на обычное изучение произведений и пение?
– Остается, но повторюсь, нам пока известно только обновленное содержание для первого класса. Я не знаю, каким оно будет во втором, третьем и далее. Когда не видишь картину в целом, то очень сложно ориентироваться. Раньше мы занимались по музыкальной программе Дмитрия Кабалевского для средней школы, разработанной еще в советское время. В ней уделяется внимание общим музыковедческим вещам – что такое песня, танец и марш, опера и балет. Из нее, конечно, была исключена коммунистическая политизация и включены казахстанские музыкальные традиции – кюйши и жырау, эпосы и кюи. Программа Кабалевского была деревом, на ветки которого можно было нанизывать то, что необходимо именно вам. Как будет теперь, я не знаю. Хотя новая программа была апробирована в Назарбаев Интеллектуальных школах, и наши гимназисты, которые перевелись туда, рассказывают, что музыка у них есть и в 7 классе. И все достаточно интересно. Посмотрим...
– Вот вы сказали про казахстанские музыкальные традиции. А ведь урок музыки, по сути, это ведь тоже изучение истории. Только не через заучивание фактов и пересказ параграфов, а через искусство, что, на мой взгляд, созвучно идее Патриотического акта «Мәңгілік Ел» – соединение культуры, истории и, конечно, языка, если вспомнить об опере, песнях, кантатах, ораториях.
– Так и есть. Искусство всегда отражает жизнь. Но нельзя просто включить детям музыкальное произведение: «Вот, слушайте». Нужно объяснить им, в какой исторический период оно создавалось, какое состояние души было у композитора. Например, когда мы изучаем «Реквием» Моцарта, то говорим, что это было последнее произведение великого автора. И когда я рассказываю, что впервые «Реквием» прозвучал в честь самого Моцарта, то в классе стоит тишина. Это и есть момент сопереживания. Музыка учит именно этому – чувствовать и откликаться.
Казахскую народную песню «Елим Ай» относят ко временам джунгарского нашествия. В ней все беды и горести народа. Эта же тема поднимается у Сыдыка Мухаммеджанова в его оратории «Годы великого бедствия». Поет ее женский хор. И на вопрос, почему женский, ведь оратории исполняют зачастую мужчины, ученики уже сами находят ответ. Умом и сердцем они осознают, что это произведение об эпохе, когда женщины несли на себе тяжести жизни в степи, пока мужчины защищали родную землю. Конечно, главными определениями в выражении своих чувств, понимания музыки у ребят до сих пор остаются такие понятия как «музыка либо веселая, либо грустная». Но мы стараемся находить и другие краски. Хотя, к сожалению, у нас не так уж много записей наших корифеев казахстанской музыки. Дети у меня часто спрашивают: «Что это за костер на записи трещит?» А дело в том, что запись эта оцифрована либо с пластинки, либо с бобины. Ахмет Жубанов и его дочь Газиза, Евгений Брусиловский, Еркегали Рахмадиев – их записей почти не найти. Я очень люблю музыку Газизы Жубановой, она писала просто невероятные вещи для оркестра. Объемные, необычные, современные и сегодня. И я знаю, что существует балет «Курмангазы», который писал Ахмет Жубанов, а заканчивала Газиза, но его нет ни в записях, ни в нотах. Еще сложнее найти детские казахские песни. Раньше я была подписана на альманах «Зерек ботакан», в котором и ноты, и тексты, и диск с «плюсом» и «минусом». Очень хорошее издание, хотя и частное. Потом его перестали выпускать. Видимо, дело не пошло. Эстрады казахстанской в Интернете – сколько хочешь, а вот классики и детской музыки почти нет. Очень бы хотелось, чтобы в Министерстве культуры обратили на это внимание.
– Вернемся к новой системе образования. Узнал или не узнал ребенок ноту, по-моему, это, скорее, вопрос способностей. Не станет ли урок музыки почвой для развития комплексов? Закономерно задать этот вопрос именно сегодня, в День защиты детей...
– Несмотря на то что роль учителя сейчас определяют как «направляющую», от него все равно зависит очень и очень многое. В том числе и то, чтобы у ребенка не возникло ощущения «я лучше или хуже, чем другие». Радует, что теперь за музыку и пение не будут ставить оценки. По крайней мере так говорят. Но с детьми действительно важно не перегнуть палку. У меня есть вокальная студия, куда родители иногда приводят детей сразу в первую четверть первого класса. Я говорю: пусть приходят хотя бы во втором полугодии, чтобы ребенок успел привыкнуть к школе. И всегда спрашиваю, чего семья хочет от этих занятий – певческих результатов или просто развития. Если результатов, то нужно идти в студию вокала. А мы просто учимся не бояться публики, стоять на сцене, чувствовать выразительность песни, правильно интонировать. Так отрабатывается дикция, уходят какие-то зажимы. Очень полезно, вне зависимости от того, хочет петь ребенок профессионально или нет. Радует, когда родители понимают, что их детям необходимо именно музыкальное развитие, а не обязательные хорошие результаты.
– С родителями понятно. А какие сейчас дети? Такие же, как раньше или, как говорят, их уже «Интернет испортил»?
– Конечно, Интернет в жизни современных детей занимает огромное место. Сейчас даже появилась новая отговорка, почему не сделано домашнее задание: «У меня Интернет не работал!» Я тогда отвечаю: «А библиотеки? Школьная и городская. Книги, словари. Раньше ведь как-то и без Интернета справлялись». Одиннадцатиклассники у меня уже не знают, что такое проигрыватель, все они разбалованы хорошим современным звучанием и не воспринимают плохие записи, но в целом дети такие же, какими были и десять, и пятнадцать лет назад. Любознательные, впитывающее новое и... ранимые. А значит, и взрослым нужно быть осторожными в каждом своем слове и действии.
– Ирина Ивановна, вы ведь сами окончили гимназию, а потом пришли сюда работать. Целенаправленно вернулись в свою школу?
– Как раз-таки свою школу я изначально избегала, когда вернулась домой после учебы. Я училась в Глазове. Мечтала стать учителем музыкальной школы, но папе очень хотелось, чтобы у меня было высшее педагогическое музыкальное образование. Я уважила это его желание. Все равно ведь ни в чем кроме музыки себя не видела. А потом пришла в несколько костанайских школ, а там не было вакансии. А у нас здесь была. И своя школа есть своя школа, меня сразу же взяли под крыло старшие учителя. С детьми я тоже всегда легко могла находить общий язык. Многие выпускники со временем стали настоящими друзьями и близкими людьми. Двадцать лет назад, в 1997 году, мы с учениками Юрой Гафнером и Денисом Габитовым написали Гимн гимназии. Юра – замечательный, очень тонко чувствующий поэт, а с Денисом мы вместе подбирали музыку под его стихи. Ребята тогда увлекались песней «Замыкая круг», и в нашем гимне можно услышать ее мотивы. Позже, уже с другими учениками, мы несколько раз его меняли, делали другие аранжировки. Гимн живет. И его поют уже новые гимназисты.
– Вы всегда говорили, что музыка находится в той же плоскости, что и душа. Все еще придерживаетесь такого мнения?
– Конечно. До сих пор никто не может объяснить, что такое человеческая душа. Что-то тонкое, неосязаемое... То же самое и музыка. Можно сказать, что это всего лишь набор звуков? Тогда почему все в душе так откликается на звучание? Музыку нужно уметь слушать, нужно впустить ее в себя. Сделать это можно в любом возрасте, но начать лучше в детстве. Наверное, для этого я и работаю. Чтобы дети полюбили музыку.
