Владимир ЮДАКОВ – старейший семипалатинец в нашей области. Он не просто жил в горячей зоне, он участвовал в испытаниях двух бомб на полигоне: ядерной и водородной. Впрочем, с бомбами он познакомился еще в детстве...
Граната
В семь лет он по звуку определял, какой самолет летит и сколько бомб он сбросит. Владимир Семенович родился в 1935 году в Костанае. А в 1941-м семья уехала в Туапсе, обустроилась в поселке Лазурном. И через месяц грянула война...
Два года прошли под практически непрерывным обстрелом. Кавказ был лакомым куском – фашистская армия упорно подбиралась к запасам нефти. Лазурный бомбили чуть ли не каждый день. Большую часть времени семья проводила в окопах. Владимир Юдаков был контужен, чуть не лишился пальца.
Взрывы стихали, и он выбирался из окопа, находил время для игр, помогал бойцам. Подружился с ними благодаря случаю. Подошел как-то к нему взрослый дядька, дал гранату, подбил кинуть. И только по счастливой случайности пацана заметили возле склада с горючим, какой-то солдат выхватил гранату, кинул в сторону, прикрыл мальчишку. Потом Владимир помог найти этого диверсанта, и впредь был ушами и глазами бойцов. Они даже подарили ему именной бинокль.
К 1954 году семья вернулась в Костанай. Через пару лет Володю призвали в армию. Снова к бомбам.
Фиолетовый гриб
Осенью 1955 года на Семипалатинском полигоне взрывали ядерную бомбу. Чуть позже, зимой – первую водородную. К взрыву воинская часть была не готова. Владимир Юдаков рассказывает, что им даже не выдали защитные очки. Укрылись в окопах и всё. В 70-ти километрах от эпицентра взрыва!
Уже потом выдавали защитные костюмы, антирадиационную мазь. Когда выходили в опытное поле, брали счетчики радиации. Шкала была как у светофора: зеленый – можно идти, желтый – надо насторожиться, красный – стоп.
Владимир Семенович вместе с другими солдатами готовил в поле всё для эксперимента. Расставляли на определенных дистанциях от эпицентра технику: танки Т-34, «Студебеккеры», старые ЗИЛы. Потом развозили животных. Привязывали тревожно блеющих коз, оставляли прижимающих уши кроликов. Оставляли и уходили. Сердце сжималось.
Еще страшней было собирать животных после эксперимента. Живых и мертвых их увозили в Москву, изучать влияние радиоактивности на живой организм. А вместо танков и машин лежала оплавившаяся масса – чем ближе к эпицентру, тем бесформеннее. Владимир Юдаков говорит, что в центре взрыва температура достигала 6000 градусов.
Он думал, что после военного детства взрывная волна будет нипочем. Но она была здесь совсем другая – плотная, сметающая всё на своем пути. В первый раз вылетели все окна в казармах, пришлось срочно забивать их фанерой. Во время испытаний водородной бомбы стекла в домах повылетали даже в Усть-Каменогорске, до которого было более 200 км.
– Взрыв, и мы смотрим в небо. Он был темно-фиолетового цвета, снизу крученая ножка, сверху настоящий гриб на полнеба, 14 километров вверх...
Письма с Луны
Фотографировать запрещали. Кто-то из парней пытался зарисовать гриб, рисунки отправляли домой. Но письма проходили строгую цензуру, через Москву. Все конверты с рисунками вернули назад, а с солдатами провели беседу. Кстати, обратный адрес на конвертах значился: «Луна. Войсковая часть 62/097». Домашние удивлялись, а парням еще 25 лет после демобилизации ничего нельзя было никому рассказывать – подписка о неразглашении. Уровень строжайшей секретности.
В девяностых Юдаков кое-как получил удостоверение семипалатинца. Потом, когда написал в Подольск и получил подтверждение из архива, стал пользоваться и льготами: бесплатно отдыхает в санатории, операцию на глаза сделал. Плюс 10000 тенге – доплата к пенсии.
Земля на орбите
Полигон не отпускает, всю жизнь ему снится один и тот же навязчивый сон. Не гриб и не мертвые животные в степи. Владимир Семенович закрывает глаза и видит здание штаба на полигоне. Вроде рукой подать, а он всё идёт и идёт к нему...
Из костанайцев, с которыми служил, он остался один. До 74 лет работал, старейший газовик в районе – 40 лет стажа. Вот только с глазами беда, две операции позади, а все равно видит плохо.
– Может, там зрение оставил. Нам запрещали смотреть на атомный гриб, но дуракам поглядеть же надо. Когда взрывается бомба, поднимается шар громадный, как Солнце. Как тысяча солнц. Бомбы кидали с самолетов в то время... И атомная, и водородная с большой высоты падали. Волна приходила через 15 минут – такая волна, что уши свербели. У нас в части при кухне собаки были. Так во время испытаний атомной бомбы ничего, а во время взрыва водородной они выли и валились на землю замертво. Некоторые отходили, а другие так и оставались лежать – не выдерживали перепонки...
Владимир Семенович говорит, не любил смотреть фильмы о том, как нужно себя вести во время взрыва атомной бомбы, как спасаться. «Увидишь вспышку – спрячься за пенек, и жди. Или противогаз надень». Я смеюсь: ребята, если вы увидите взрыв, там некогда будет искать пенёк. Хорошо, что сейчас закрыли испытания этого страшного оружия. Северная Корея вон кичится, что американцев будет атаковать. Не думают головой, что всем достанется. Молодцы те, кто бился, чтобы закрыть полигон и испытания. Если люди хотят, чтобы земля осталась на орбите – надо это прекращать».
