Группа «Рок-Острова» выступила перед костанайцами в День города. До начала праздника на пресс-конференции за себя и за Викторию Дайнеко перед журналистами отдувался бессменный лидер коллектива Владимир Захаров. Дайнеко заболела, а музыканты считают, что говорить должен человек, который создал группу и стал ее стержнем.
«Я не зря прожил»
На пресс-конференцию Захаров явился с каким-то благодарственным письмом и цветами.
– Владимир, на сайте группы есть необычный баннер: вы просите своих поклонников материально помочь «Рок-Островам». Зачем это понадобилось?
– Это инициатива администратора нашего сайта (смеется). Он решил попробовать это сделать, хотя мы все время спрашивали: «А зачем? Мы ведь и так нормально зарабатываем...» Он ответил, что все так делают, нам тоже нужно (смеется еще веселее). Оказывается, такое часто практикуется.
– Люди откликаются?
– Нет, как я и предполагал. Никакого кризиса у группы нет, у нас постоянные гастроли. По телевизору уже, конечно, не показывают, но, слава Богу, есть Интернет. Теперь вся жизнь там. Мы готовим новый альбом, мыслей очень много разных. У меня множество песен, альбомов. А вот какой выпустить, еще не решил.
– В этом году вышел ваш сольный альбом, который состоит из песен на стихи Александра Блока. Почему Блок?
– В далекой юности, кода еще была группа «Август» (первоначальное название группы «Рок-Острова». – Прим. авт.), я написал несколько песен именно на Блока. Спрашиваете, почему? Как раз тогда в 10-м классе изучали творчество Блока. Он мне понравился этой своей символичностью и абстрактностью. Я написал 3-4 песни и забыл. Спустя много лет мне добыли древнюю кассету 86-го года. Я услышал эти песни, и все... Решил: надо писать.
Для каждого альбома, для каждой музыки есть свое время. Это все само по себе получается и дается откуда-то свыше. Я не делал ничего специально, оно пришло. Получился очень хороший альбом.
– И современные слушатели его принимают?
– Зрители очень хорошо принимают! Нас вообще всегда хорошо воспринимают и правильно. Понимаешь, в чем дело: «Рок-Острова» – это такая группа, у которой есть свой зритель. Они ходят исключительно на наши концерты. Им все равно, что я буду петь. Бывало, мне говорили: «Ты лишь пой, нам все равно, что». Но у меня очень хороший вкус, плохую песню не спою. Конечно, особенно зрители любят наш хит «Ничего не говори». Часто так бывает, что после концерта подходят и говорят: «Ничего себе, у нас никто никогда не танцевал, а под ваши песни и запели, и заплясали». Каждый концерт хорош по-своему. Бывает и «мертвый» зритель, тогда мы стараемся его расшевелить. На сцене всегда физически тяжело. Например, сегодня мы не спали. А я уже не новенький, мне вообще многое в напряг. Но мы стараемся работать. И если люди тебе говорят: ты спас мою жизнь, ты спас мне душу – значит, я не зря прожил, что-то сделал. Пусть и маленький, но вклад.
«Рок – это судьба»
– Вы сказали, что не сможете петь плохую песню. Это – какая?
– Плохая песня – это плохая песня. Зачем я буду называть образцы таких сочинений?! Вы их сами знаете. Но и хорошей музыки сейчас очень много. Кажется, что все давно сочинили, все написано, все стили переиграны. И вдруг приходит какой-то молодой музыкант, который делает что-то свое, находит новое направление. Пусть даже это старое произведение, но звучит оригинально. Единственное, я не люблю рэп и никогда его не понимал. Допускаю, что можно в нормальной хорошей песне сделать речитатив какой-то... Но когда вообще нет ничего, одна какая-то пустота, что вижу, то пою, – это вне моего понимания. Также люди часто думают, что раз мы называемся «Рок-Острова», значит, поем рок. Это совершенно не так. Что такое рок? Рок – это когда люди не очень хорошо поют или не очень хорошо играют. А я понимаю, о чем пою, и делаю это в принципе очень хорошо. Более или менее нормально играю. «Островами» мы стали потому, что место, в котором мы жили, было обособлено от всех, как остров. А рок добавился не из-за музыкального направления. Рок в русском языке – это судьба. А мы поем танцевальную музыку.
– Ваша дочь Вероника тоже выпускает музыкальные альбомы, поет...
– Она не музыкант! (Становится эмоциональным. – Прим. авт.). Это я думал поначалу и заставлял ее заниматься. Представьте, вот родился ребенок в музыкальной семье. А у него есть все, чтобы учиться, начиная с музыкальной студии. Как Нюша: ее папа все сделал, а тут еще и она сама талантище. А Вероника не хочет ничего делать, даже вокалом заниматься. Но у нее очень интересный тембр голоса. Она бы могла стать интересной певицей. Вот мы и выпустили первый альбом, я ее заставлял брать песни, так сказать, более попсовые. А второй альбом – роковый, не дэнсовый. Это она уже сама отбирала песни.
– Почему вы решили заставлять?
– Я думал, что она могла бы стать певицей. Но она не хочет. Это не ее... Вероника могла бы стать хорошим критиком, она очень много читает и смотрит много фильмов. Не важно, какой она человек, она очень хорошая, и я ее люблю (улыбается. – Прим. авт.).
«Фон для людей»
– Меняются ли ваши музыкальные предпочтения?
– Мне нравится слушать совершенно разную музыку. Я вырос на Queen, мне очень нравится Милен Фармер и нынешнего образца, и раннего. То же самое касается и группы «Воскресение». Я просто обожаю их, есть все записи. Хотя сейчас мнение о них у меня изменилось. Сходил как-то на концерт этой группы и был неприятно удивлен. Они все свои хиты каждый раз поют по-разному! Если я пою песню, то мотив остается таким, как и всегда. Нельзя спеть песню «Ничего не говори» на другой мотив. Они же умудряются каждый новый концерт петь песню на какой-то новый мотив. Поют песню «Кто виноват» и кричат залу, мол, давайте петь вместе с нами! Но как ее предлагаете петь вместе со зрителями, если вы поете ее по-другому и в другом темпе?! Я на все это действие смотрел и понял, что они меня очень сильно разочаровали. Профессионалы, но делают свою работу, будто им ломы находиться на сцене. Зачем вы сюда тогда пришли? Я не понял, может, они специально так делают? И при этом я их очень люблю.
– Значит ли сказанное, что вы всегда поете живьем?
– Всегда! Если человек умеет петь, зачем использовать фанеру?! Я знаю много людей, которые умеют петь очень хорошо, но страшно боятся. А ведь зрителям нравятся только живые выступления. Например, я часто забываю тексты. Столько песен, как можно слова не забыть? Даже ту песню, которую я пою каждый концерт, чик – и слово выпадает. Зрителям это нравится, они видят, что ты работаешь на сцене. И мне забывчивость прощают, потому что музыканты не могут выучить столько песен, сколько вошли во все наши альбомы. Не спорю, проще включить фанеру. Но открою секрет: под фонограмму петь очень сложно. Представьте, если я в нее на концерте не попаду. Стыд-то какой! (смеется. – Прим. авт.). Это адский труд – работать под фанеру. Когда человек умеет петь и поет живьем – это легко. А вот попадать под фанеру все время и быть в напряжении, что сейчас все вырубится – психологическая травма. Некоторые до такой степени привыкают, что автоматически открывают рот. А некоторые даже слов песен не знают.
– Чаще всего музыканты жалуются, что из-за плотного графика нет времени на семью. У вас тоже так?
– У меня никогда не было сверхнапряженного графика. Например, мы как-то сидели и выпивали с Виктором Салтыковым. Вспоминали прошлое, у него было по пять концертов в день! Пока их наконец Барыкин не научил петь под фанеру (смеется. – Прим. авт.)! Он сказал: «Ребята, ребята, что вы делаете?» (имитирует хриплый голос). Они чесали с концертами в таком ритме, что просто караул! Я все это слушал и не понимал, ведь они дома не бывали месяцами. Знаете, наверное, дело в том, что я чуть позже родился, в это время не попал. У нас все было размеренно, в неделю два-три концерта, на выходных споем где-то. Но не 3-4 концерта в день! Дело в том, что наш пик славы пришелся на 90-е, когда у народа появилось что-то другое, кроме музыки. А сейчас музыка вообще ничего не значит, это просто фон для людей. Хороший или плохой, а может, они вообще этого не замечают. Плохой фон – чуть потише сделали, а вот песня ничего – чуть погромче. Ведь выбор очень большой, особенно в социальной сети, где и общение есть, и видео, и песни. А я вот постоянно читаю книги, без них жить не могу.
– Пора собираться на концерт, пресс-конференция заканчивается, – прервал процесс общения голос администратора. Оказалось, что Захаров читает в основном фантастику. А на концерте Владимир спел действительно чисто. И даже автограф читателям «КН» оставил.
