В этом году на Казгидромет обрушилась волна критики. Сначала в паводковый период. За то, что служба не смогла спрогнозировать ситуацию, в результате которой, в том числе в нашей области, оказались затоплены многие села. Летом синоптиков ругали за чрезмерно масштабные в плане географии, а потому бесконечные штормовые предупреждения. В чем дело?
Методы
– Лариса Владимировна, начнем с весны.
– Нас затопили не разлившиеся реки, а напрямую талые воды с полей. Почему в прошлом году они пришли в Суриковку Костанайского района, а в этом году натворили дел в селах Карасуского района? Я, увы, не могу ответить на этот вопрос. Потому что наш метод гидрологического прогнозирования статистический и сводится исключительно к тому, сколько воды пройдет по рекам Тоболу, Торгаю, Тогызаку.
– То есть вы детально не знаете, какие объемы снега (его влагозапас) в той или иной части области?
– Верно. Эти измерения проводим только на метеостанциях и гидропостах. Но этого, конечно, мало. Так работаем со дня основания нашей службы. Методики акцентированы на приход воды в водохранилища. Методик расчета объема талых вод и их движения на данный момент не существует. В итоге, имея даже недобор воды в водохранилищах, населенные пункты при определенной погодной ситуации вполне могут быть затоплены. Что и происходит в последние годы. К тому же нас то и дело ругает российский Курган из-за того, что мы не спрогнозировали приход сюда большой воды. Это тоже по той причине, что не владеем информацией по влагозапасу в снеге. Между тем приграничный участок бассейна Тобола буквально изрезан балками и оврагами.
– Но ведь методики можно усовершенствовать.
– Работа уже начата. Наш головной офис обратился за помощью к специалистам Всемирной метеорологической службы, гидрометеослужбам некоторых стран. Чтобы внедрить, в частности, числовые методы гидропрогнозирования, а также метод по сбору более детальной информации по снегозапасам. В нашем регионе мы уже разработали так называемый снегомерный маршрут, определили около 30 точек по области, в которых будем отслеживать ситуацию. Не только в окрестностях Тобола, но и других рек. В том числе на территории пострадавшего в этом году Карасуского района.
Самим нам, правда, не справиться, не располагаем нужным транспортом. Требуется помощь со стороны службы ЧС, на этот счет договариваются министерства. Однако для точности прогнозов нужно еще вести работу и в другом направлении – по актуализации состояния русел рек. Ведь мы более-менее хорошо знаем текущую ситуацию только по тем участкам, которые вблизи населенных пунктов. Между тем даже на отдалении состояние русла играет роль. Чтобы гидропрозноз был более точным, должны усовершенствовать работу не только мы.
В цифрах
– Вашу службу ругают не только за неточные гидропрогнозы. Согласны с критикой?
– Да. Причина в методиках плюс в устаревшем оборудовании. В своем недавнем выступлении наше руководство назвало цифры. В середине 80-х годов в Казахстане насчитывалось около 1500 станций и пунктов гидрометеорологического и экологического мониторинга. Сегодня их всего 745. Многие морально и физически устарели. Финансирование со стороны государства слабое. Для сравнения, финансирование гидрометеорологической сети из расчета на один квадратный километр в Японии составляет более 2275 долларов, в Южной Корее – около 1425, в Китае – 416, в Финляндии – 138. А у нас всего 7(!) долларов. Между тем, по оценке Всемирного банка и Всемирной метеорологической организации, одна денежная единица, направленная на развитие национальной гидрометеорологической службы, дает экономический и социальный эффект в семь денежных единиц.
Например, в КНР только в Пекине работает 6 тысяч метеорологов, а у нас по всему Казахстану около 3 тысяч.
Начиная с 2015 года наблюдения за погодой недофинансируются государством в размере 1,4 миллиарда тенге. Также РГП «Казгидромет» работает по ценам, согласованным с антимонопольщиками, и эти цены уже не покрывают затрат на 1,7 миллиарда тенге. В конце прошлого года подана заявка на новые расценки, но она все еще не рассмотрена.
Для решения проблемы по техоснащению разработана программа модернизации нашей службы на два года. Она одобрена на коллегии Министерства энергетики. Общая стоимость – 17,5 миллиарда тенге. Но окончательно вопрос с финансированием пока не решен.
– Как планируется модернизировать работу именно костанайского филиала?
– В списке – установка метеорадиолокаторов. Это огромная помощь для нас. Потому что МРЛ позволяют в оперативном режиме круглосуточно следить за метеоситуацией на высоте в радиусе 250-300 км. Благодаря чему, в частности, сможем более точно в плане географии и по времени прогнозировать штормовые явления – формирование грозовых очагов, усиление ветра. Это не принципиально новое оборудование, такая станция у нас была в костанайском аэропорту, я лично работала на ней. Но около 15 лет назад эта работа пришла в упадок.
Совместно с Казаэронавигацией запланировано установить метеорадиолокаторы даже в двух точках региона – в Костанае и Аркалыке. То есть будем иметь стопроцентное покрытие территории в части сбора определенных метеоданных. Кстати, активно устанавливает МРЛ и Россия. Что для нас тоже важно, ведь погода не имеет границ, все данные стекаются в единую базу.
Планируем закупить уже в этом году и новую аэрологическую станцию, нынешняя себя абсолютно исчерпала. Радиозонд, который информирует о метеоситуации на разных высотах, запускается всего два раза в сутки. Рассчитываем, что продвинемся в плане спутниковой информации. Будем получать не только картинку облачности, но и цифровые данные о температуре, насыщенности влагой, скорости ветра.
Нужно, конечно, и расширять сеть наших метеостанций. В советское время их было 38. Осталось 19. Плюс 16 агропостов, оснащенных метеооборудованием, 6 из них установлены Минсельхозом. Между тем, по расчетам Всемирной гидрометеорологической организации, для качественного прогнозирования в нашем регионе должна быть установлена 61 (!) метеостанция. Количество гидропостов с советских времен тоже сократилось в два раза. Осталось 14.
– И насколько это оборудование современное, автоматизированное?
– То-то и оно, что еще и устаревшее. Автоматизированы только две метеостанции. Плюс та, что на аэрологической станции, и 6 агропостов. Но последние не приспособлены для того, чтобы выдавать данные по количеству осадков в виде снега.
Что касается гидропостов, автоматизировано больше половины – 8, но автоматизация себя не оправдывает. По крайней мере, установленное очень дорогостоящее оборудование не подходит для наших условий. Потому что реки в регионе относительно мелкие, сильно промерзают, ледоход срывает датчики. Несколько лет назад на Аксуате вообще всю станцию сорвало с места льдом, мы ее кое-как вытащили. Заварили ради сохранности оборудования. Приехали позже, а внутри пусто, разворовали. Это еще и к тому, что оборудование рискованно оставлять без присмотра. Попробуй при таком раскладе 200 метеостанций установи. Кто за ними смотреть будет? До ближайших населенных пунктов могут быть десятки километров. Не селиться же нашему специалисту в степи.
Работать, не зарабатывая
– Большой у вас штат?
– 200 человек. Из них 150 трудятся на станциях и постах. Причем имеем дефицит кадров из-за низкой заработной платы. Ее размер, по данным нашего центра, составляет 46 % от средней зарплаты по стране. Например, техники получают 35-40 тысяч тенге. Не привлекательна из-за зарплаты наша служба и для молодых квалифицированных специалистов. Вот, например, в этом году пришел на практику парень с соответствующим высшим образованием. Очень толковый. Мы его приглашали остаться. Увы, устроился по профессии, но в другое место. Потому что там зарплата выше.
– Насколько ваша служба в состоянии сама зарабатывать?
– Менее 10% от необходимых для работы средств. Это цифра общая по работе всей службы. Что касается нашего филиала, зарабатываем за год примерно на зарплату штата за один месяц. На чем? На справках, которые выдаем акиматам, различным организациям. Спрос невелик. Что касается прогнозов погоды, то спрашивать их в последние годы стали в разы меньше из-за интернет-ресурсов. И я считаю, что ломать копья на предмет того, должны ли мы озадачиться тем, чтобы зарабатывать больше, не стоит. Общемировая практика такова, что гидрометеослужбы обеспечиваются государством. Ведь речь идет о безопасности населения.
Вопросы обывателей
– Почему прогноз, который выдают погодные интернет-ресурсы, порой более точный, чем от местной гидрометеослужбы?
– Эти ресурсы только обрабатывают данные. Причем берут их из той самой общей базы, в которую и мы направляем сведения. Она ведь открытая. Другое дело, что пользуются они, скорее всего, иными методиками. К тому же прогнозы часто обновляются, корректируются. То есть потребитель имеет доступ к самой свежей информации. Поэтому логично, что больше доволен.
– Зачем выдаются долгосрочные прогнозы, если они сбываются с малой долей вероятности?
– Потому что есть спрос. Хотя многие страны от таких прогнозов уже отказались. Даже Япония, например, при своей мощнейшей гидрометеорологической службе, перестала выдавать не только сезонные прогнозы, но и месячные.
– Это лето было необычным или так показалось? Есть ли «отклонения» у осени?
– Да, часть лета была необычной, один за другим следовали циклоны. И хорошо, что мы в полной мере не прочувствовали их характер. Осень пока необычна в той части, что мало осадков. В сентябре выпало 60 % от нормы. Первая половина октября тоже сухая.
– Действительно ли о нашей погоде можно судить по московской. Приходит через день-другой?
– Не всегда. Всё зависит от воздушной циркуляции в атмосфере. И этим летом, например, преобладала та самая широтная циркуляция с запада на восток, что и способствовало смещению циклонов, проходящих через Москву, к нам.
