Про семью и бизнес братьев Митаевых из Аулиекольского района.
неодолимо тянет назад, в Казахстан.
Картина маслом
За спиной Абдуллы Митаева большая фотокартина мечети «Сердце Чечни», что в городе Грозном, и здесь же, только сбоку рабочего стола, живописное полотно степного пейзажа. Желтое поле, березка и красное солнце, точно спелый алматинский апорт, наполняют воздух запахами и красками зрелого лета. Живописью Абдулла Митаев занимается давно, можно было бы, пожалуй, и персональную выставку сделать. «Нет, подождем, – смеется он на мое предложение. – Это для души».
Никто не знает, как она выглядит, наша душа, но, когда речь заходит о чем-то сокровенном, тут без нее не обойтись. «Я очень люблю ездить в Грозный, в другие места Чечни. Тут, как у поэта: «И дым отечества нам сладок и приятен…». Но, удивительное дело, через три-четыре дня меня неодолимо тянет назад, в Казахстан. Вот в это село. Я пью здесь воздух, как воду, без которой не прожить».
Эти слова, действительно, не я придумал. Абдулла Кайсарович в легком неизменном кашне, худощавый, улыбчивый, выглядящий моложе своих 50 с лишним лет, склонен к романтизму, но это когда он вам доверится и покажет свои картины. В обычной жизни это жесткий прагматик, умеющий и зарабатывать деньги, и правильно ими распоряжаться.
Правда, деньги он зарабатывает не один – есть еще Абубакар и Резван. Это его братья. И хотя Абдулла старше их по годам, но предприятие и котел у них общий. Я сначала не мог понять это разделение труда, поскольку любое дело подразумевает единоначалие, присутствие лидера. Тогда я попросил Абдуллу описать своих братьев. И вот что вышло.
Абубакар – немногословный, нацеленный на безусловное выполнение поставленной задачи (а их у сельского предприятия, ежегодно сеющего десять тысяч гектаров зерновых плюс социальные обязательства, великое множество). Он как прораб на стройке, который знает, кто как работает, знает наперечет, сколько на складе гвоздей и прочей материальной номенклатуры, чтобы иметь перед глазами четкую перспективу исполнения задуманного.
Резван – тот другой. Пошли его на переговоры в качестве посредника между враждующими сторонами, и завтра эти упертые станут самыми миролюбивыми голубями.
Тогда я спросил Абдуллу, как они в этом триумвирате делят меж собой заработанное. В конце концов, у каждого из братьев семьи, дети. На троих взрослых с сестрой Маликой, которая живет в Костанае, получается 16 детей. (У Абдуллы, замечу, четыре дочери и сын). А внуки и внучки? Ответ последовал неожиданный: «Наша мама говорит: если кто-нибудь из вас не будет желать себе больше, тогда и будет в семье порядок».
Жены и женщины
Одна фраза, а в ней очень понятная и проникновенная философия гармоничного бытия. Это, знаете, как в хорошо сыгранном ансамбле, где у игроков характеры и запросы разные, а сядут играть – любо-дорого смотреть и слушать. Это нетрудно представить, глядя на их добротно выстроенные и удачно скомпонованные в одном проулке дома.
Перейти из дома в дом – всего несколько шагов. Летом все большое семейство собирается на обед или ужин у матери Айсет Адисовны. Сейчас она в Костанае. «Мы зовем ее студенткой. Почему? У нас, чеченцев, не принято отпускать девочек учиться в город без присмотра старших. И вот мама вместе со студентками кочует из города в село и обратно. В пятницу приехали - в воскресенье уже назад».
«А жены у вас...». «А жены, – предугадывает мой вопрос Абдулла, – чеченки. И не верь никому, кто говорит, что чеченцы ущемляют своих жен. Жена безоговорочная правительница домашнего очага. На ней всё – дети, воспитание, сохранение порядка, традиций, семейного покоя. У западных людей принято пропускать женщину вперед, а у нас она идет за мужчиной. Обычай рожден издревле. В старину на узкой горной тропе случались опасные встречи со зверем, грабителем, с кровным врагом… Поэтому мужчина и шел впереди, всячески оберегая свою женщину. В целом, если говорить о линии воспитания, принятой в нашей большой семье, она такая: за поступки надо отвечать. Если ты парень горячий, это не значит, что ты можешь быть несдержанным».
Перемещенные лица
Немного предыстории. С началом Великой Отечественной войны на языке официальной терминологии все перемещаемые вглубь Союза люди делились на две категории: эвакуанты и депортанты. Первые уходили в восточный тыл вместе с предприятиями, не имея права покидать их до особого распоряжения, вторые выселялись в казахстанскую глубинку принудительно по этническому принципу: немцы, татары, поляки, прибалты, чеченцы и др. В Казахстане тогда осело более миллиона человек.
В этом гигантском человеческом половодье оказалась и семья Митаевых: «Мой дед с 1944 года по 1958 работал грузчиком на Кушмурунском угольном складе. Семья – это семеро братьев, среди которых был и наш отец Кайсар. Четверо моих дядьев родились здесь. Конечно, взрослеющие мужчины расселялись по всему району. Но мечта о возвращении в родные края никогда не угасала. В начале 60-х папа уехал в Чечню, там женился и спустя десять лет вернулся в Семиозерное с нашей мамой. Он работал управляющим в Миалах, это бывшее отделение совхоза «Новонежинский». Я закончил сельхозинститут и вскоре стал здесь главным зоотехником хозяйства».
В 1994 году еще ничто не предвещало развала крепкого хозяйства. Абдулла Митаев, приняв решение уйти в самостоятельное плавание, передавал своему преемнику 6,5 тысячи голов скота в целости и сохранности. «Мы надаивали в зависимости от сезона от 10 до 20 тонн молока в сутки. Если на сто кг молока меньше, чем вчера, – это уже было причиной громких разборок по всей иерархической вертикали. Все отвечали – зоотехник, директор, глава района… Я ушел в коммерцию, снабжал совхоз всем необходимым, поскольку плановая экономика просто захлебывалась от дефицита всего и вся. За три года совхоз задолжал мне огромную сумму. И тут слышу, что его хотят банкротить. Денег не было, в счет долга отдали мне два кривых «Кировца» и с пяток убитых комбайнов, которые на тот момент не стоили и три копейки. И что мне с ними делать? Заходит один уважаемый механизатор и говорит: «Абдулла, создавай свой кооператив. Я помогу тебе собрать паи».
А каждый пай – это 35 гектаров земли. И вот этот добрый человек приносит мне буквально через пару часов паи на триста гектаров. Для меня это было удивительно: вольному коммерсанту пришли и отдали. Люди, стало быть, мне доверяли.
В первый год засеяли все триста га. И осенью ничего не получили – засуха стояла гибельная, можно было и комбайны не заводить. Катастрофа. Я не знал, как людям в глаза глядеть. Колоссальная ответственность перед людьми – это еще та штука… А потом, как прорвало: в 99-м отыграли, получив по 20 центнеров с гектара».
В одной связке
Читаю в Интернете: «Обычаи трудовой взаимопомощи у чеченцев давние. В те суровые времена условия жизни заставляли горцев объединяться для сельхозработ. Крестьяне связывались одной веревкой, чтобы выкосить на отвесном склоне траву и отвоевать у гор участки под посевы». К чему это я? Предприятию Митаевых двадцать лет. Из пятидесяти работающих большинство в нем трудятся 15 и более лет.
– Это мое главное богатство, – говорит о своих людях Абдулла Митаев. – Никакой текучести, дефицита кадров, высокое мастерство. Люди хотят работать и, соответственно, получать. Я купил в селе десять домов для рабочих. Заселяйся и живи, сколько хочешь. Хотя изначально речь шла о кредите. Но кредит – это долговая яма, кабала, семья будет вынуждена постоянно в чем-то себе отказывать. А так, пожалуйста, живи, работай и копи потихоньку денежки, если есть желание сделать этот дом своей собственностью. О кормах для подворья – это уже далеко не самая горячая тема. После уборки пускаем лист бумаги по кругу, и каждый пишет, что ему надо. Ну вот как пример: на зерновом рынке ячмень мы продали по 41 тысяче тенге за тонну. Для своих за ту же тонну – 15 тысяч тенге.
Заезжай, брат!
Будете проезжать Новонежинку, вашему взору обязательно попадется строящийся двухэтажный кемпинг «Караван». Село, по факту, излюбленное место стоянки дальнобойщиков. Народ пестрый: и немцы, и наши, и поляки с китайцами. Кафешки этот братский интернационал не спасали: ни вымыться, ни выспаться толком. Село надвое режет республиканская трасса, поэтому остановившиеся на ее обочинах фуры вызывали недовольство сельчан: коров выгнать-встретить проблема, да еще машины беспрестанно солярой дымят… Митаевы и взялись эту проблему решить. Внутри кемпинга идут отделочные работы, длинное здание рядом тоже будет заселено автомастерской и другими объектами, отвечающими запросам путешественников. Опять же рабочие места для местных. На следующий год для этих же местных братья Митаевы планируют с нуля возвести два жилых дома…
