Главному инженеру Костанайского отделения грузовых перевозок АО «Қазақстан темiр жолы» вынесли обвинительный приговор, наказали за взятку четырьмя с половиной годами колонии. Общество негативно относится к коррупции, однако у него не должно оставаться сомнений, что человека осудили за дело.
Не всех подряд сажать
Когда адвокат Илья Васильев сказал, что Льва Жукова не за что судить, потому что взятки тот не брал, и он это докажет, я, конечно, засомневалась.
– В судебной практике по коррупционным делам, по крайней мере в Костанайской области, оправдательных приговоров никогда не было. Борьба с коррупцией – это политика, политика национального масштаба...
– Но, это же не значит, что надо всех подряд сажать...
Признаться, не часто защитники так категорично настаивают на невиновности своего подзащитного. Как правило, рекомендуют вину признать, заключить с прокурором процессуальное соглашение, чтобы избежать лишения свободы и отделаться штрафом. Пусть даже многомиллионным.
Льва Жукова сотрудники антикоррупционной службы задержали 27 июля при передаче ему 500 тысяч тенге заместителем директора ТОО «ЕКАМ-сервис» Кайратом Темирбаевым. Там же, на месте задержания, он заявил, что деньги – долг за машину ЗИЛ, проданную четыре года назад Ельбеку Тулеуленову, тогда его непосредственному начальнику, ныне – директору Департамента вагонного хозяйства республики. Однако уже в конце того же дня в здании антикоррупционной службы Жуков подписал протокол, в котором говорится, что, находясь в трезвом уме и твердой памяти, признает дачу взятки. Его спросили: а как же заявление о долге? Он ответил: «Был в шоке...»
На этом его и отпустили, взяв подписку о невыезде. Однако именно этот протокол о признании вины стал главным основанием для обвинительного приговора. Всё остальное суд расценил, как способ Жукова уйти от ответственности.
– Конечно, я задал Льву Геннадьевичу тот же вопрос по признанию вины, – говорит Илья Васильев. – И получил ответ: «Боялся сдохнуть!» В тот день, 27 июля, его, страдающего сахарным диабетом, продержали в антикоррупционной службе десять часов без еды, воды и лекарства! Я расцениваю это как пытки.
По словам адвоката, Жуков со своим знакомым Артемом Реуковым появились в его офисе в Рудном утром 28 июля. Он их выслушал, но согласия взяться за дело не дал. Ему понадобились еще три дня, чтобы убедиться: машина ЗИЛ действительно не выдумка. Она долгое время находилась в городе, у дома начальника станции Железорудная. Было по крайней мере основание оценивать случившееся и как ложный донос: на строительстве одного из городских коттеджей действительно использовался стратегический материал – железнодорожные рельсы. И они укладывались тоже в рассказ Жукова.
Попутно появилась, говорит адвокат, и масса других фактов. Что неудивительно: Илья Васильев когда-то в УВД Рудного курировал следствие, а помощник его – бывший начальник уголовного розыска. Правда, для Льва Жукова вступление в дело нового адвоката совпало с его собственным арестом. Официально причина: может скрыться, да и Кайрату Темирбаеву угрожали. Сам он об этой угрозе в суде рассказывал так: вышел покурить, мимо бегут двое в спортивной форме. Один говорит, не поворачивая головы: «Тебе привет от Льва Геннадьевича».
Убрать признание
Когда дело рассматривалось в суде, иногда действительно казалось, как потом говорил и судья Батырбек Кудабаев, что адвокат затягивает процесс. Ну зачем, скажите, надо по минутам выяснять пребывание Жукова в первый день его задержания в здании антикоррупционной службы? Понятно стало позже: чтобы подтвердить причину появления признательных показаний Жукова. Проверку по заявлению о применении к подозреваемому пыток рассматривала Главная транспортная прокуратура. Некоторые нарушения норм УПК признала, но пытки не подтвердила. Не нашла связи между длительным задержанием Жукова без еды и лекарств и возможными последствиями этого при сахарном диабете. Если проще: обошлось ведь! Действительно, обошлось, и не «сдох».
И тут вспоминается история начальника станции Костанай Бауржана Танкеева, который полгода назад после многочасового допроса в той же антикоррупционной службе пришел домой и покончил с собой. Оставил предсмертную записку: «Ухожу из жизни потому, что дал все показания под давлением со стороны работников, проводивших допрос. Отказываюсь от своих слов и показаний. Со страху согласился на всё, и жить с этим не могу...»
Дело о доведении до самоубийства заводили, но тут же закрыли. Почему это вспомнилось? Обнаружились параллели: и погибший, и Жуков утверждали – взамен обвинений в их адрес сотрудники антикоррупционной службы предлагали занести деньги руководству КТЖ. Получается, по-разному, но отказались! Есть и еще одна деталь, которую хочется озвучить. По наблюдениям моих коллег, которые по долгу службы не раз присутствовали на рабочих планерках в Костанайском отделении железной дороги, именно к профессиональному мнению Льва Жукова и Бауржана Танкеева руководство прислушивалось особо. И это, по-моему, еще одно основание, чтобы не оставить без внимания дело главного инженера Жукова.
В пользу ложного доноса
Когда сомнений возникает слишком много, и они не получают разрешения, картина объективной не кажется.
Из чего сложились 500 тысяч тенге, которые получил Жуков от Темирбаева? Как написано в его заявлении 27 июля в антикоррупционную службу, он должен был платить по тысяче за каждую деталь вагона, которую передавали ему для ремонта. Никакого ремонтного предприятия у Темирбаева нет. ТОО «ЕКАМ-сервис», зарегистрированное на его сестру, всего лишь посредник: забери – увези. Таких вокруг железной дороги сегодня много. Поэтому не удивительно, что случаются и ЧП (одно из них даже разбиралось в суде).
Так вот, если по тысяче тенге за деталь, то 500 тысяч не получается. И Темирбаев заявляет: по полторы! Мол, когда Жуков стал главным инженером КТЖ, он расценки повысил. Если это так, то почему сразу другую сумму не назвал? Не после задержания же Жукова главным инженером назначили. Адвокат Васильев, поставив этот факт под сомнение, указал: после задержания Жукова Темирбаев три часа провел в здании антикоррупционной службы, хотя ни в каких следственных действиях не участвовал. И потом: далеко не на каждой заявке на ремонт, которая ушла в «ЕКАМ-сервис», стоит резолюция Жукова. Право подписи было и у других руководителей КТЖ, и они им пользовались.
А если предположить, что 500 тысяч тенге – это действительно долг за проданную машину? Ельбека Тулеуленова в суде допросили. Если бы он сказал, что долга никакого не было, доказать обратное было бы невозможно. Однако свидетель заявил, что... никакой машины не было вообще! Между тем свидетели защиты в суде под присягой заявили: была! И за ее переделку под охотничий домик платил 600 тысяч тенге именно Тулеуленов.
Суду даже предоставили фото машины, где человек, ее ремонтировавший, сидит вместе со своим сыном. Увы, в приговоре говорится: к показаниям отнестись критично. Потому что со свидетелем разговаривал адвокат. А как, собственно, он мог не разговаривать, чтобы убедиться, звать его свидетелем или нет?! Законодательство разрешает адвокату добывать доказательства в пользу своего подзащитного. Более того, когда защитник заявил ходатайство о допросе двух свидетелей, которые могли подтвердить, что машина от Жукова перешла к Тулеуленову, суд ему в этом отказал. На возражения Ильи Васильева, что свидетели уже в здании суда, а по УПК суд не вправе отказать в их допросе, ничего не изменилось.
Зато, если кто-то из свидетелей начинал говорить по личности Кайрата Темирбаева, тут же раздавался грозный окрик прокурора: к делу не относится, мы судим не Темирбаева, прошу не слушать (последнее, видимо, относилось к судье). Между тем то, что сообщалось, вполне могло говорить в подтверждение ложного доноса. И о том, что у некоторых фигурантов дела были причины мстить и убрать главного инженера с должности. По крайней мере такие сомнения, а они по закону должны трактоваться в пользу подсудимого, в ходе процесса у тех, кто просто слушал, остались. Уже в прениях адвокат Васильев заявил:
- Все идёт только по показаниям Темирбаева, у которого и святого ничего нет, если он просит деньги на похороны здравствующей матери! Об этом говорил в суде свидетель.
Ушёл, как и пришёл, в наручниках
Чужая душа потемки, и, может, профессиональное чутье судьи Батырбека Кудабаева, который, можно сказать, специализируется в суде №2 на рассмотрении коррупционных преступлений, действительно не подвело, когда он выносил обвинительный приговор Льву Жукову. Не зря же существует понятие внутреннего убеждения судьи, которым он наряду со статьями закона должен руководствоваться. Но ведь и презумпцию невиновности никто не отменял.
К сожалению, теоретически нельзя исключить, что стремление общества очиститься от коррупционеров, возведение этого желания в ранг задач масштаба национальной безопасности государства, может быть использовано в чьих-то интересах. Политических или более приземленных. Вот почему, на мой взгляд, важно оценивать факты и обстоятельства с точки зрения их достоверности каждой из двух сторон – обвинения и защиты. Исключительно для того, чтобы не наделать ошибок.
Когда судебный процесс по делу Жукова был еще в самом разгаре, в редакцию пришли железнодорожники. Сказали, что сочувствуют главному инженеру, что располагают фактами, говорящими в его пользу. И вообще в последнее время слишком много нарушений трудового права со стороны родственников того же Ельбека Тулеуленова, которые ничего не боятся. Но только одни работники опасаются мести, потери работы, другие – просто берегут свое здоровье. Я выслушала. И даже записала отдельные откровения на диктофон. Но что с этим делать? Ну хотя бы использовать во внесудебных прениях.
P.S. Лев Жуков намерен обжаловать приговор.
