В августе жители области бурно обсуждали подробности гибели девушки из поселка Боровского. В конце ноября суд вынес обвинительный приговор. От обычных дорожно-транспортных происшествий это дело отличает стратегия защиты, которую выбрал подсудимый Андрей Гинтер.
Невеста
На судебные слушания семья Быковских приходила большой группой — родственники, друзья, подруги погибшей. Даже двоюродный дядя приезжал из Германии. После каждого судебного заседания Марина Быковская глотала успокоительное.
Людмиле Быковской только исполнился 21 год. Училась в колледже, хотела стать учительницей. На 20 октября у нее была назначена свадьба. Хоронили девушку в платье, которое она приготовила для этого дня. И прикрыли лицо марлей. Не вместо вуали. Просто левая сторона тела погибшей была вся в переломах. Врачи сказали маме, что Люда скончалась мгновенно - от болевого шока.
Авария
Люда погибла девятого августа, в 22.30. Шла от подруги, переходила дорогу, и тут ее сбила машина, которой управлял односельчанин Андрей Гинтер. Ситуация трагичная, но не экстраординарная. Позволяет раскаявшемуся получить более мягкое наказание. Но в данном случае события разворачивались иначе – без попыток искупить вину. Наоборот.
Мендыкаринский районный суд приговорил Андрея Гинтера к четырем годам шести месяцам лишения свободы. Почти максимальный срок - по статье 345 УК РК (нарушение ПДД, повлекшее по неосторожности смерть человека) - лишение свободы до пяти лет. Подсудимый с приговором не согласен, будет его обжаловать. Он до конца стоял на том, что вину признает частично. Эта формулировка вызывала недоумение у родных Людмилы.
По словам Андрея Гинтера, ехал он с разрешенной скоростью, девушка выбежала на дорогу и он не успел затормозить. Однако в приговоре значится, что «к показаниям подсудимого Гинтера А.П. о том, что потерпевшая выбежала на проезжую часть дороги и он не смог среагировать до полной остановки автомобиля, суд относится критически, как к способу уйти от ответственности».
Дело в том, что следственный эксперимент показал, что ехал Гинтер с превышением скорости. В противном случае успел бы затормозить. Плюс отягчающее обстоятельство – подсудимый употреблял марихуану. По решению, вынесенному на другом судебном процессе, Андрею было назначено административное взыскание в виде лишения права управлять транспортными средствами на три года. Областной суд оставил это постановление без изменения.
О раскаянии
Извиниться Андрей Гинтер попытался только один раз. Пришел к матери погибшей спустя несколько дней после трагедии, после похорон. Понятно, что разговор не сложился. Больше попыток молодой человек не предпринимал.
Когда Андрею Гинтеру в прениях предоставили последнее слово, «извините» он сказал после напоминания адвоката, при этом не глядя в глаза родителям погибшей девушки. Мама в извинении отказала. Отец сказал, что простит, если он признает: сбил на пешеходном переходе. Гинтер не подтвердил. Этот момент остался не-обозначенным четко. Родители по-прежнему уверены, что дочь их погибла на пешеходном переходе. Гинтер утверждает обратное.
В ситуации с Андреем Гинтером все как-то иначе, чем обычно бывает при рассмотрении подобных дел. Мало того что он не стал больше предпринимать попыток извиниться, не предлагал компенсировать хотя бы затраты на похороны, так он еще и занимался судебными процессами. Выступал в качестве истца. Подавал в суд на... маму девушки, погибшей по его вине.
Подсудимый/истец
На этом судебном процессе я тоже присутствовала. Приехала как корреспондент «КН», а по ходатайству Андрея Гинтера и его адвоката была привлечена к участию в процессе как свидетель. Потому что Гинтер обвинял мать погибшей Людмилы, Марину Быковскую, в том, что она его оскорбила и оклеветала в статье, которая вышла в «КН» вскоре после гибели девушки («Верни дочь, и я прощу» от 24 августа). Просил ее наказать и осудить по статье Уголовного кодекса «Клевета».
Дело в том, сообщала женщина, что у Андрея Гинтера уже сложилась определенная репутация в поселке. Ему это не понравилось. На суде он говорил о том, что Марина Быковская его сильно оскорбила и покусилась на честь и достоинство. В общем-то логично все: кому хочется в СМИ засветиться с негативным реноме? Да вот только время для защиты своей чести Андрей Гинтер выбрал неудачное. И объект.
Возможное наказание Марину Быковскую не пугало. Больше страдала она от того, что приходится столько времени на процессах проводить рядом с человеком, по вине которого погибла ее дочь. Она до сих пор еще не оправилась от шока и горя. Временами ей становится плохо.
- Я недавно упала, - говорит женщина. – Внук-первоклассник подбежал, помогает встать, дает мне свои витаминки. «На, - говорит, - баба, съешь. Чтобы здоровая была». Даже он, несмотря на то что маленький, понимает, как мне плохо. А тот не понимает.
Похоже, Андрей Гинтер действительно не понимает, что поступок его сложно вписать и в этические, моральные каноны, в логику взаимоотношений с потерпевшей стороной.
- Не смущает, что вы подаете в суд на мать девушки, которая погибла по вашей вине? - спросила я у мужчины.
Андрей Гинтер этот вопрос проигнорировал. Заметил только, что это еще доказать надо, виновен ли он в гибели девушки (этот процесс был до того, как в суде начали рассматривать дело о ДТП). Но в целом позиция его сводилась к фразе: «Я вам ничего не буду говорить, потому что так считаю нужным». А еще Андрей Гинтер говорил, что сильно обижен на «КН» за то, что ему не дали высказать свою точку зрения (но при этом почему-то повторял: «я к вам претензий не имею»).
Не вышло
Возможность выразить свое мнение «КН» Гинтеру предоставляли. Писали в соцсетях, дозвонились ему домой, переговорили с мамой Андрея. Она сказала, что пока ничего говорить они не будут, потому как суд еще не прошел. Более того, невзирая на то что Гинтер так и не позвонил, в статье приведена его позиция, которую удалось выяснить окольными путями. И он в общем-то ее не оспаривал. И даже в суде придерживался той версии, которая была напечатана в «КН».
Кстати, странно, что адвокат, который ранее представлял интересы Андрея Гинтера, на процессе по предъявлению им обвинений маме погибшей так и не появился – то ли из человеческих, то ли из профессиональных соображений. Пришлось истцу срочно искать другого защитника и на месте вводить его в курс дела.
Вот только это самое дело до логического завершения молодой человек не довел. Отозвал заявление. Не то чтобы раскаялся, нет. Просто позиция его рассыпалась. В суде выяснилось, что прошлое у Андрея Гинтера вовсе не такое безоблачное, как он говорил. Его уже привлекали к ответственности за административное правонарушение. Да и тот факт, что он был привлечен к ответственности за управление транспортом в состоянии наркотического опьянения (против этого он тоже возражал), подтвердили экспертиза и два суда – сначала районный, затем областной.
Адвокаты, которые представляли интересы семьи Быковских на этом процессе, говорили о том, что подобными поступками Гинтер не только создает себе отрицательное реноме в глазах общества. Он еще и логически неверно действует. В его интересах было бы до суда предложить семье погибшей хотя бы компенсировать материальные издержки, затраты на похороны. То есть попытаться как-то смягчить свою вину. Тогда это было бы принято во внимание на процессе. Да и позиция пострадавшей семьи могла бы смягчиться. Но тут получилось так, что Андрей Гинтер еще больше настроил против себя семью.
Локус контроля
Мы обратились к известному костанайскому психологу и медиатору Игорю Зуеву с просьбой прокомментировать, почему же человек в ситуации, где очевидно нужно просить прощения, от души, искренне, поступает наоборот и предпринимает действия, не вписывающиеся в негласный кодекс человеческой этики.
По словам психолога, подтолкнуть к таким действиям может так называемый синдром самосохранения, желание отделить себя от произошедшего. Нашим поведением управляет локус контроля – это свойство личности, которое приписывает все происходящее либо внешним, либо внутренним факторам. То есть один человек склонен в происходящем винить себя. Значит, у него внутренний локус контроля. Другой ищет виноватых. В данной ситуации срабатывает внешний локус контроля. Людям свойственно бояться ответственности, не желать принимать ее на себя. А уж когда дело касается трагедии – в особенности.
Андрей Гинтер продолжает действовать во внешнем локусе контроля. По приговору суда он должен выплатить компенсацию – более одного миллиона тенге за материальный вред и два миллиона за моральный. С этим он тоже был не согласен. Сроки рассмотрения дела повторно еще не назначены. Как только они станут известны, «КН» обязательно сообщат.
