Мы открываем новую серию материалов, чтобы вы удачно разработали свою операцию «Отпуск» и в 2018 году. Читателей призываем делиться новыми маршрутами – в пределах области, страны и планеты. Ждём заявки на редакционный мобильник 8-777-442-11-22. А пока – путешествие из зимы в лето, из настоящего в прошлое...
Танец живота
Если вам не чужды путешествия во времени, то вам сюда. Берете такси, садитесь в самолет, и вот уже через пять с половиной часов наши костанайские минус 27 замещаются плюс 22 дремлющего под пальмами Шарм эш Шейха. Изумрудная трава, вся палитра цветов и нереальная синь Красного моря. Чуть поднимешь глаза к горизонту – там ландшафт нашего Аркалыка с его безжизненными отвалами бокситовых карьеров. Но здесь они называются Синайскими горами.
Лет сорок назад тут была крохотная рыбацкая египетская деревушка, которую в 60-х годах отвоевали израильтяне, построили в ней дороги и несколько отелей, но потом по условиям мирного договора вернули Шарм бедуинам. Те нашпиговали его звездными отелями. Море и круглогодичное солнце досталось бесплатно. Если соберетесь ехать сюда, делайте это сейчас: летом тут жарища за 45 градусов.
В Шарме хорошо отдыхать после месячного пребывания в угольном забое с перевыполнением нормо-смены. Доползти потом до аэропорта и вывалиться в истомной неге на золотистый пляж. Опустил голову в воду, а там видимость на шестиметровой глубине, как в вашем аквариуме. Лучшей релаксации не придумать. Фалафель, тахина, хумус, басбуса – пальчики оближешь. Но за пределами пятизвездника делать нечего. Танец живота в местном исполнении... ну, это кому как. Поэтому я выбрал Петру. Это уже Хашимитское королевство Иордания.
Небо в тучах
Ночь в Шарме, как гуталин в банке. На часах два. Холодно: плюс 14. В микроавтобусе нас пятеро туристов и один гид. За окном ни черта не видно. Мысли о злобных террористах возникают только тогда, когда проезжаешь редкие посты с автоматчиками, греющимися у костра. В 5.30 въезжаем в погранпропускник г. Таба. Рутинная процедура со снятием ремней, обуви и рентгена сумок заканчивается штампом о выезде из Египта и посадкой на паромное судно.
Минут сорок по глади Акабского залива, перебираемся в иорданский город Акаба. Солнце светит вовсю. Оно лихо отражается в окнах пятиэтажек израильского Эйлата. Гид говорит, что до него пять минут на такси. Чуть в стороне – портовые строения Саудовской Аравии... Как здесь все тесно намешано.
Пустыня Вади Рам. Звучит, как песня. На самом деле серые горы без крапинок зелени. Каменистые пустоши. Машина взбирается на высоту 1600 метров. Температура, наоборот, сползает до плюс 6. Жесткий холодный ветер пробивает до костей. Небо в плотных тучах. Гид успокаивает: если пойдет снег, не удивляйтесь – здесь это не редкость. Шарма вспоминается как одна большая печка.
Кинжал за доллар
А вот и Петра. Я не буду вам пересказывать содержание туристических буклетов, перепевающих одни и те же тексты об этом уникальном явлении человеческой истории – достаточно одного клика в Интернете. Петру надо потрогать.
27 лет назад режиссер Стивен Спилберг в фильме «Индиана Джонс и Последний крестовый поход» показал актера Харрисона Форда на фоне главного «лика» Петры – вырубленного в скалах храмового портала. И вот я иду по отглаженным тысячами ног камням в узкой горной щели, стены которой, наподобие застывшей в прыжке красно-желтой лавы, смыкаются у меня над головой на высоте десятиэтажного дома. Метров семьсот пути. Когда никого рядом нет – жутковато. И вдруг – вот он! Узнаваемый и таинственный...
Петру называли городом красным, как роза, и древним, как время, городом мертвых, розовым городом пустыни; говорили, что разноцветный камень ее построек сродни радуге, но, пожалуй, так никто не смог объяснить, как он здесь появился. До сих пор ученые спорят, город ли это, или гигантский некрополь, вырубленный в розовых скалах на высоте 900 метров над уровнем моря. Версий много, но истина все-таки гуляет сама по себе.
Ущелье расступается, и город, как чаша, на все 360 градусов доступен взору. Все, что принято у нас считать городом – жилье, амфитеатр, хозпостройки, культовые и общественные места – вырублено в скалах. Каждый такой артефакт, как тайна. Смотришь, и уму не поддаются технологии их изготовления. Все это приписывают набатеям – была такая народность еще в дохристианские времена. Вроде бы гонимые, они и избрали это место.
Европейцы о Петре узнали в 1812 году из уст швейцарского подданного Буркхардта. В 1839 году шотландский художник Дэвид Робертс, обладавший почти фотографическим взглядом, срисовал Петру. Я купил комплект его литографий за пять долларов у мальчишки, предлагавшего купить еще и монетки Петры времен набатеев по доллару за штуку. Тут таких монеток, кинжалов и кувшинов нашлепали на три поколения туристов. Но все остальное – как будто для тебя лично. Только не ходите толпой.
Летим дальше?
Я вернулся в Шарм эш Шейх в первом часу ночи. Холодный ужин стоял в номере отеля – фрукты, сырные нарезки, печености... В памяти неотступно брезжила Петра. Дорога туда и обратно – 750 км. Я мысленно соединил ее с поездками на Великую Китайскую стену, камбоджийский храмовый комплекс Ангкор Ват, калифорнийский Гранд Каньон, и получилась неплохая мозаичная картина из соцветий камня и человеческого пристрастия делать из него чудеса мира. Где такие еще есть? Летите туда. Не разочаруетесь.
