– признавался с костанайской сцены наш московский собеседник. Легендарный советский актер Владимир КОРЕНЕВ был в образе Дон Жуана, кающегося грешника. Наши зрители в зале были так доверчивы, как когда-то человек-амфибия верил каждому встречному. И ошибался.
Он учился на последнем курсе, когда ему предложили главную роль в фильме «Человек-амфибия». Кинокартина стала лидером советского кинопроката и сделала молодого артиста знаменитым. В 1961 году он пришёл в труппу Московского драмтеатра им. Станиславского. С тех пор Владимир Коренев – ведущий артист этого театра. А также профессор, худрук факультета театрального искусства одного из московских вузов.
«Спасибо, Костанай!»
Многие его узнают, помнят и любят по одной из первых ролей в кино – «Человек-амфибия». В 1961 году голубоглазый, высокий, статный красавец для многомиллионной толпы поклонниц в СССР стал в одночасье киноидолом. Прошло столько лет, но и в середине марта 2018-го можно было поспорить: чьих поклонниц в зрительном зале костанайской областной филармонии было больше – стриптизера Тарзана или народного артиста России Владимира Коренева.
На пару они сыграли эдакий дуэт учителя и ученика. Дон Жуан в спектакле «Завещание целомудренного бабника», с которым московские артисты недавно приезжали на гастроли в Костанай, передавал свой опыт монаху. Символично. Это повторял и Сергей Глушко (он же Тарзан). Говорил буквально с придыханием, что ему за честь выходить на сцену с таким мэтром кино и театра. А народный артист оказался непривередливым человеком, за полчаса до спектакля согласился пообщаться с журналистом прямо в коридоре у гримерки.
– Вы только говорите погромче, сами понимаете, слух не тот, – попросил актер. – И если можно, я вам для фотографии улыбнусь разок, а больше вы меня не снимайте без грима... Я уже не тот. Сейчас и вовсе не люблю фотографироваться. – Щелчок фотоаппарата, вспышка, и улыбку актер подарил всего на секунду. Как и обещал. – У меня ведь сегодня другой образ. Буду каяться прямо со сцены. И нужно войти в это состояние. Вот сейчас с вами и попробую это сделать.
– Каяться?!
– Почему бы и нет.
– Есть в чем?
– Как и у любого другого человека.
– Каяться журналистам – дело неблагодарное.
– А вы поверили? Вот видите, значит, уже в образе.
– Владимир Борисович, а ведь вы в Костанай приезжали как раз после выхода на экраны фильма «Человек-амфибия».
– Да, правда, это было очень давно. Я тогда объездил чуть ли не весь Советский Союз с этим фильмом.
– Почувствовали себя тогда секс-символом?
– В то время такого понятия и не было. Так же, как и звезда. Популярность? Да, была. И очень приятно, когда тебя везде встречают как родного. Все тебе рады. Вот и сейчас, когда на входе вашей филармонии нас дети с цветами встречали, было здорово. Спасибо, Костанай!
«Меня чуть не украли»
– Вашей первой кинороли в этом году исполняется 60 лет. Фильм 1958 года с таким неоднозначным названием – «Жизнь прошла мимо». К вам это наверняка не относится.
– Спасибо за напоминание. Я и не считал. Но это правда. 60 лет пролетели-и-и... Но жизнь не прошла, она, как видите, идет и радует новыми ролями.
– Заядлые киноманы знают вас по таким фильмам, как «Дети Дон Кихота», «Освобождение», «Динозавры XX века», «Последняя исповедь», «Туда, где живет счастье» и т.д. Но для массового зрителя называешь имя Владимир Коренев, и все тут же – «Человек-амфибия». Не обидно, что одна из первых ролей затмила другие?
– Нет, нисколько. У меня было много ролей. Не только в кино, но и в театре. Популярность – лишь вспышка, яркое ощущение узнаваемости. А театр, кино – это большой труд. Причем не одного человека, а команды – съемочной или театральной. Когда ты любишь свою профессию, свое дело, ты счастливый человек.
– «Человек-амфибия»... Поклонницы и в то время, наверное, могли порвать на части? Тем более о том, что вы были женаты с 1961 года, когда и вышел на экраны знаменитый фильм, мало кто знал.
– Личную жизнь уважающий себя актер не будет выносить на обсуждение. Я женился не на поклоннице. Моя жена – актриса Алла Константинова – не ревновала. У меня уже целая династия выросла: дочь – тоже актриса Ирина Коренева, внук – Егор, а в декабре родился правнук.
– Сейчас стало модно снимать продолжение известных фильмов. Может, ваш правнук сыграет в фильме «Ихтиандр. Начало»?
– Это пусть он сам решает, какую роль ему в жизни выбрать. А насчет «Человека-амфибии». Про Ихтиандра я узнал ещё в детстве. Однажды мой дядя, абсолютно слепой человек, приехал в гости и ночевал в моей комнате. Вечерами он вслух читал мне именно «Человека-амфибию», книжка была со шрифтом Брайля. Я будто видел и самого Ихтиандра, и красавицу Гуттиэре, и необыкновенные красоты моря. Влюбился в это произведение. И вот – главная роль в фильме «Человек-амфибия» изменила мою жизнь. Судьба. Хотя и она была жесткой, порой жестокой. Война, страшный голод. Я переболел всеми детскими болезнями. Как только выжил?! А ещё меня в детстве чуть не украли! Гречанка одна конфетку мне, пятилетнему, на улице предложила и увела. Отец вовремя спохватился. Нашли, вернули родителям.
«Это гимн женщине!»
– За столько лет своей творческой жизни вы впервые согласились на антрепризу для этого спектакля, с которым приехали в Костанай. Это правда?
– Да, в антрепризе всегда играть отказывался. Хотя приглашали не один десяток раз. Потому что раньше, да и сейчас нередко, это достаточно низкопробная драматургия. А этот спектакль – тот случай, который называют исключением из правил. Замечательная пьеса, прекрасный актерский ансамбль, талантливые люди. С ними комфортно на сцене.
– А вас так привлекла роль Дон Жуана?
– Замечу, стареющего Дон Жуана, который собирается чуть ли не на следующий день умирать...
– И всё-таки любимец женщин. Автобиографично?
– Ха-ха. Нет, там о другом. Необычный взгляд на всем известного героя. Эта пьеса об огромном уважении к женщинам. Просто гимн женщине. Я люблю этот спектакль. Его играют во многих странах, снимали фильмы по этой пьесе. Но тем не менее наш спектакль, как признал его автор, современный украинский драматург Анатолий Крым: «Один из лучших, которые я видел». Высшая похвала для актеров.
– Вам, как актеру, по которому когда-то вздыхали миллионы девчонок, эта роль далась легче?
– Почему когда-то?! Может, и сейчас вздыхают... Шучу, конечно. Если серьезно, то этот образ Дон Жуана другой, нежели тот, к которому мы привыкли. Это развенчание легенды. И с собой я его не ассоциирую. Но тем и интереснее мне работать на сцене.
– В этом году номинации на знаменитую кинопремию «Оскар» собрал фильм «Форма воды». Многие его сравнивают с вашим «Человеком-амфибией». Мол, Советский Союз опередил Америку в этом...
– Я, к сожалению, его не видел, но обязательно посмотрю. Не думаю, чтобы он был сделан по роману Беляева. Может, некоторые реминисценции есть. Хотя то, что тема Ихтиандра, в своем роде инопланетянина из другого мира, в которого может влюбиться земная женщина, постоянно появляется в кино, мне льстит.
Что касается Голливуда, то я считаю, это стандарт. А в настоящем искусстве не может быть стандартов. Даже хороших. В искусстве всё должно быть маркировано личностью художника. Актер это или режиссер. Я люблю Пушкина, Толстого, Достоевского, Чехова. Они все разные люди. И посмотрите, какое разное творчество. В этом и есть прелесть. А Голливуд – это как Макдональдс. Всё по стандартам, всё прилично, всё можно есть, но это... фаст-фуд. Например, наш Дон Жуан другой в отличие от голливудской версии, которую все знают. Он сознается, что грешен во всех земных грехах, но выясняется, что это только игра. И грехов-то нет вообще.
– Но ведь так не бывает.
– Бывает. Во всяком случае, на театральной сцене и в кино.
– Сегодня нередко те, кто снимают кино, хотят быть якобы ближе к реальной жизни, работают на потребу публики и показывают грязь. Мол, он – главный положительный герой, хотя и жене десять раз изменил, и друга предал...
– Согласен, есть такая тенденция. И на мой взгляд, это низкопробное кино, которого, увы, сегодня много. Это плохо. Но есть и настоящее искусство, которое несет свет, добро. Оно останется в истории и в памяти зрителей. Я надеюсь на это.
