Три месяца о девочке с онкозаболеванием заботится посторонняя женщина. Она не может стать официальным опекуном, потому что мама девочки не лишена родительских прав. А маму не лишают прав, потому что хотят дать ей шанс. Вот только кому он нужен?
А теперь получается, что ее судьбу никто и не решает.
Гульдан
Дни тяжелой болезни стали для Гульдан Уразбековой началом новой жизни, в которой она вдруг стала получать подарки, красивую одежду, заботу и внимание. Она и сейчас порой прячет кусочек хлеба — на потом, про запас. Но уже реже: начинает привыкать, что еды хватает, ее никто не отберет. К больнице Гульдан тоже привыкла, ее не пугают капельницы и крики из соседних палат. Наверное, пока не может привыкнуть только к тому, что мамы нет рядом. «Почему же мама не звонит? Она меня совсем забыла?» - спрашивала Гульдан в первое время. Сейчас не спрашивает. Только на странице в соцсетях на фото профиля у нее написано «Мама».
Впервые о 15-летней Гульдан из поселка Новоалексеевка Алтынсаринского района мы написали в феврале. Рассказали, что осенью педагоги Ново-алексеевской школы забили тревогу – девочка стала худеть, у нее болела нога. Семья у Гульдан неблагополучная, поэтому сообща – школа, медработники села – отвезли девочку в райбольницу. Врачи помогли оформить квоту на лечение, затем всем миром – коллективы района, детской областной больницы – собирали деньги, чтобы направить Гульдан в Астану. У нее не было нормальной одежды и элементарных принадлежностей.
В столице практически сразу диагностировали саркому тазобедренной кости, назначили курсы химиотерапии. Операцию не сделать. Вернее, за границей такое оперируют, вставляют эндопротез. Но для этого нужно либо экстренно собирать огромную сумму, либо оформлять квоту. Женщина, которая сейчас заботится о Гульдан, не может ни того ни другого. Ей не до сборов, уже три месяца вместе с девочкой она проходит курсы химиотерапии. А квоту не оформить, потому что де-юре она для Гульдан никто.
Единственный документ, который связывает Гульсару Аскарову с девочкой – это доверенность от мамы. Пожалуй, единственный вклад последней в судьбу дочки за все это время. Она ни разу не приехала к ней в больницу. Первые сеансы химии рядом была тетя (когда закончились деньги, она уехала), директор школы, волонтеры… Потом появилась Гульсара Аскарова.
- Она веселая, а иногда ууух какая строгая! - говорит про нее Гульдан.
Гульсара
- Мне привезли ее вечером 7 марта. Подарок к Восьмому получился, - усмехается Гульсара.
Она человек, не склонный к сантиментам. Есть люди, которые умиляются котятам, а есть люди, которые их выхаживают. Гульсара из последних. Настоящий борец: сама на инвалидности, проблемы с позвоночником, но без дела не сидит. Кстати, КМС по стрельбе, не раз занимала призовые места в республике. Пару лет назад научилась шить, теперь работает в швейной мастерской ОО «Рауан». Правда, последние три месяца на работе появляется редко. Две-три недели в месяце занимает поездка в Астану вместе с Гульдан.
На химиотерапии она постоянно с ней рядом: нужно контролировать процесс, измерять температуру, записывать последовательность физиологических процессов, следить, чтобы капельница работала без сбоев… Капают Гульдан 24 часа в сутки: через специальный катетер прямо в артерию. У медсестры пациентов много, поэтому квота оформляется и на сопровождающего. Вот только ребенка по квоте кормят, а сопровождающему положена только кровать. Иногда еду Гульсаре приносят родственники. Иногда обходится без нее.
От лекарств у Гульдан ломит кости. Девочка становится раздражительной. Гульсара говорит, что в первое время приходилось трудно. С одной стороны, тяжелое детство Гульдан показывало себя, многому приходилось учить девочку. С другой - она уже успела привыкнуть, что ее после огласки этой истории заваливают подарками (даже мобильник, о котором давно мечтала, подарили ученики Алтынсаринской школы). Стала требовательной. А болезнь все это обостряла.
Но Гульсара приноровилась – где пошутит, где приструнит. И подбадривает, и воспитывает одновременно. Гульдан тоже привыкла к своей строгой и справедливой наставнице, стала не такой ершистой. Не так давно Гульсара уезжала на несколько дней к родне. Когда вернулась, девочка кинулась ей на шею. Без этой женщины ей пришлось бы жить в детдоме. Но маму она все равно ждет, даже вещи тихонько собрала. Гульсаре больно это видеть: она-то знает, что мама ее не заберет.
Соломоново решение?
- Она мне маякнула. Я перезвонила, а она стала просить, чтобы я и дальше о Гульдан заботилась, - рассказывает Гульсара.
Она в растерянности: вообще-то, когда прочитала про Гульдан в газете, думала, что на время присмотрит за девочкой. Пока ее судьба не решится. А теперь получается, что ее судьбу никто и не решает. Решают судьбу... ее мамы.
Ситуация абсурдная. Пока чужая женщина заботится о девочке, Анаре, маме Гульдан, вновь дают шанс быть мамой. Осенью специалисты отдела образования Алтынсаринского района начали процесс по лишению ее родительских прав. В семье еще двое младших детей, от другого мужчины, с которым сейчас живет женщина. Тогда младших детей у мамы забрали. По закону дали ей испытательный срок. За полгода ей нужно было перестать пить, восстановить размороженное отопление в доме.
В прошлом месяце детей маме вернули. И родительских прав лишать не стали. В районном отделе образования пояснили, что за время испытательного срока женщина «сильно изменилась, перестала злоупотреблять». Поэтому детей ей вернули. Что касается ситуации с Гульдан, тут мама сама просит, чтобы ее и дальше опекала Гульсара. В отделе образования сообщили, что окончательное решение будет принято на днях, однако предположительно рассматривается такой вариант: мама девочки подаст документы на оформление инвалидности для Гульдан, будет получать пособие за нее и по уходу за ребенком. И передавать деньги Гульсаре.
- Насколько можно быть уверенным в том, что мама эти деньги передаст? - спросила я у методиста отдела образования Светланы Васильевой.
Она говорит, что, скорее всего, составят доверенность, по которой Гульсара будет получать деньги. А вообще делается это по обоюдному согласию между Анарой и Гульсарой.
Звучит оптимистично. Однако юрист «КН» пояснила, что подобную доверенность в любой момент мать Гульдан может отозвать. Более того, доверенность не помешает ей получать деньги самостоятельно. Что касается обоюдного согласия, его нет в помине.
- Я ей (маме Гульдан. – Прим. авт.) говорила: «Ты хотя бы на один сеанс с ней съездила бы!» Но она не хочет, - говорит Гульсара. И добавляет тише: – Во время сеансов ее боль через себя пропускаешь. Где в этот момент мама?»
На один зуб
Гульсару возмущает ситуация. Она, конечно, не бросит девочку. Но ей нужна определенность - или маму не лишают родительских прав и она сама занимается девочкой, или Гульсаре дают возможность получить официальный статус опекуна. Дело не только в деньгах (хотя их тоже нужно немало), сейчас Гульсара не может сделать элементарных вещей. К примеру, прописать девочку у себя в Костанае. Из-за этого ей каждый раз приходится ездить с ребенком в больницу в Алтынсаринский район, получать там квоту на очередной сеанс. Из-за этого она не может бесплатно вылечить девочке зубы, в рамках гарантированного объема бесплатной медпомощи тоже нужна городская прописка.
А зубы лечить придется. Гульдан предстоит еще длительное лечение, до следующей весны. 4 июня начнутся сеансы более сильной химиотерапии вперемежку с лучевой. Теперь Гульсаре придется ехать в Астану с девочкой аж на полтора месяца. Затем - пересадка стволовых клеток, к этому времени зубы должны быть запломбированы. Еще придется покупать лекарство для ротовой полости, чтобы Гульдан могла есть. На что покупать? Своего пособия Гульсаре едва хватает на поездки и питание. На номер счета, который мы публиковали, поступили небольшие суммы. В конце той недели к Гульсаре подошли родители детей, которые лежат в отделении. Собрали деньги – пiтiр-садака в Рамазан. Просили взять. «Мне неловко было, но я думала – вот теперь есть на один зуб!» - говорит Гульсара.
Шанс…
Эта история вызывает недоумение и опасение. С одной стороны, вроде бы курс государства на семью исполняется, маме дают шанс. Вот только непонятно, почему в приоритете интересы мамы? Почему ситуацию подстраивают под то, чтобы удобно было женщине, оставившей своего ребенка в критической ситуации? И логика, и сердце подсказывают, что в первую очередь здесь должны соблюдаться интересы ребенка. Что касается шанса для мамы... Чтобы доказать право на воспитание ребенка, недостаточно просто бросить пить. Любовь по доверенности не передашь. И если ее нет, если женщина так относится к старшему ребенку, неужто с младшими будет иначе?
С пересказом данной ситуации мы обратились в облуправление образования. Начальник отдела социальной защиты детства Айжан Баймаканова позицию отдела образования Алтынсаринского района разделяет. По ее словам, нельзя лишить маму родительских прав только в отношении одного ребенка. Или лишать полностью, или не лишать. По ее словам, мама на пути исправления, надо дать ей шанс. Управление образования пообещало держать ситуацию на контроле, в районе сейчас решает вопрос о привлечении спонсоров, которые могли бы финансово поддержать Гульсару и Гульдан. К сожалению, дозвониться самой маме Анаре не удалось – оставили сообщение, но женщина не перезвонила. Не звонит она и Гульдан. Хотя бы для того, чтобы спросить, как ее здоровье. Теперь у Анары есть шанс и дальше им не интересоваться.
