Эдуард ШУЛЛЕР оформил крестьянское хозяйство одним из первых в Костанайской области. Но в аграрном деле он и в то время был не новичок. А сейчас в его биографии – 50-й полевой сезон. Один из трудных, по оценке Эдуарда Филипповича. Но чем труднее задача, тем сильнее воля к хлебу. Такой характер у Шуллера.
Телега деда Христиана
«Mein Knecht», – дед Христиан клал руку на голову внука и говорил эти слова. В таежной сибирской деревне смысл в них вкладывался один: мой работник, опора. Звали деда Христиан Христианович Люц. В сороковые годы ему вместе с семьей пришлось начинать новую жизнь в Новосибирской области.
– Я вырос среди кулаков, – рассказывает о своем детстве Эдуард Филиппович. – Там были сосланные в период репрессий эстонцы, крымские татары, калмыки – все они оказались в Сибири, как «богатеи». Немцев сослали за этническую принадлежность. А коренные сибиряки, когда мы туда приехали, тяжело переживали последствия войны. Мужчины из Сибири призывались в состав отборных воинских частей, попадали в самое пекло – вернулись единицы. Кто без руки, кто без ноги. Я помню одинокую женщину – ей пришли похоронки на мужа и четверых сыновей. Она не одна такая там была. Наши родители, деды и бабушки говорили, что на улице надо говорить по-русски. Пока раны не зажили, говорить по-немецки можно было только дома. Дома и говорили. Материнский язык я помню и сейчас...
Своего родного отца Эдуард потерял тоже из-за войны. Душой мальчик привязался к деду и бабушке.
– Потеряв родных, имущество, край, который считали родным, они продолжали любить и ценить жизнь. Как бы ни было тяжело, трудом добывали и хлеб насущный, и уважение к себе, – Эдуард Филиппович с гордостью отзывается о физической и духовной силе своих предков.
Семейная экономика деда Христиана держалась на корове, телеге и картошке. Корову доили, на ней возили сено и семена на земельный участок – десять соток в 10 км от деревни. У всех телеги были с деревянными колесами и осями. По тайге едешь: чуть что – ось сломалась.
– Какой ценой, каким житейским опытом, но дед поставил на свою телегу железные колеса с железными осями. Вся сбруя была смазана, аккуратно подогнана, в любой момент готова к работе. Наше маленькое бедное семейное хозяйство было идеальным в смысле порядка. Порядок не зависит от величины хозяйства, это абсолютная категория. Дед был абсолютным хозяином, – Христиан Люц навсегда остался примером для внука.
Эдуард рос вместе с соснами, наперегонки. Деревья были могучими. Трое подростков, только когда за руки брались, одно дерево могли обхватить. Пилили их вручную. На двоих работников давали двухметровую пилу и бутылку с керосином, чтобы очищать зубья от смолы. Думали, что никогда делянки не закончатся, но свалили все-таки этот лес. Настал день, когда надо было принимать решение: углубляться дальше в тайгу или уезжать в другие края. Спецкомендатура уже была снята – дороги открыты.
Сила молодая
Одной из причин, по которым решено было сняться с насиженного места, Эдуард Филиппович называет таёжное комарьё. Натерпелись. У отчима Федора Ивановича в Кустанайской области жили сестры – село Новонежинка Семиозерного (ныне Аулиекольского) района. На станции Аман-Карагай 20 марта 1958 года они сошли с поезда на новую землю. Эдуарду 15 лет, но ростом – под метр девяносто. Уже в следующем году совхоз открыл на него трудовую книжку.
В тайге тракторов не было, если не считать единственного, трелёвочного, на деревянных чурках. А в совхозе техники не счесть. Он мигом разобрался со всеми механизмами целинной поры:
– Любопытным я был. И силы хватало. Прицепщиком сначала поставили – пожалуйста. Потом на животноводство перебросили – пожалуйста. Я лошадей любил. Мне это не работа, а удовольствие. Постепенно получил корочки комбайнера, тракториста, шофера. Всему учили на месте – три месяца на занятия ходишь, и вот ты уже профессиональный механизатор. Дольше всего учился на курсах бригадиров полеводства в райцентре.
Для кого-то курсы, а для Шуллера – судьба. После них он 26 лет руководил передовой бригадой, стан которой находился в 180 км от совхоза. Бригада должна была распахать выделенные клетки в рамках «второй целины» на юге Кустанайской области. На 10 тыс. га выделили десять тракторов Волгоградского тракторного завода ДТ-75. Мощность у них была 90 лошадиных сил.
– Сейчас дай такой трактор – производительности не добьешься. Хотя у нас они и сейчас кое-где работают – на боронование можно поставить. А тогда это была основная ударная сила. Не помню случая, чтобы мы с поставленными задачами не справлялись. Распахали десять тысяч – еще пригнали десять тракторов, чтобы еще десять тысяч вспахать. Освоили мы и эту площадь – ее нашей бригаде и оставили...
«Целинная» бригада
Так назвали бригаду. Разбили там полевой стан. В первое время воду сливали из радиаторов, чтобы умыться. А потом там даже фонтан бил, цветы росли. Жили на месте почти весь полевой сезон. В порядке вещей было, что уезжали за 180 км от дома. Посеяли – вернулись ненадолго. Потом пары обрабатывали, дальше к уборке готовились. Бригада гремела на всю область. Одной из первых перешла на хозрасчет. После уборки механизаторы при хорошем урожае получали доплаты по пять тысяч рублей – столько стоили «Жигули». Натуроплату каждому выдавали по 10-15-17 тонн чистого зерна. У Шуллера, как бригадира, доплаты по 15 тысяч рублей выходило, натуроплаты – до 37 тонн. Эдуард Филиппович говорит, что становиться «капиталистом» лично у него необходимости не было. Его семья ни в чем не нуждалась. Механизаторы тоже были обеспечены всем необходимым. Как-то приехал в совхоз Валентин Иванович Двуреченский, ставший потом первым министром сельского хозяйства независимого Казахстана, Героем Труда. С Шуллером он был хорошо знаком. Двуреченский работал в совхозе «Раздольный», а бригада Шуллера с полями этого совхоза имела 20 км общих границ.
– Многому мы научились у Двуреченского, а прежде всего высочайшей культуре земледелия. Валентин Иванович спросил у меня: «Почему знатный бригадир без «Волги»? Ты заслужил. Он мне помог купить «Волгу». Приехал я в Кустанай, деньги плачу за машину – не берут. Надо доказать, что заработанные. Пришлось в совхоз возвращаться, справку о зарплате взять. Это сейчас мальчишки покупают автомобили запросто, по 20 миллионов отдают. А тогда надо было трудовые деньги предъявлять...
Вперед так вперед!
Эдуарда Шуллера журналисты стороной никогда не обходили. Но некоторые из них считают, что в советские времена внимания ему недодали. Работал как Герой, но до Звезды дело не дошло. Немцам Звезды давали очень редко.
– Обижался ли я? Может, и обижался. Но стоило мне вспомнить деда Христиана и то, как он работал, не за медали, я говорил себе: давай-ка, вперед!
Вперед так вперед! Выбрали депутатом Верховного совета Казахстана. Уже зарождалась свобода предпринимательства. И в том числе с участием Шуллера принимались нормативы о создании крестьянских хозяйств. Как было сказано? Наделять крестьян землей из числа малопродуктивных, отдавать в их владения неудобья, лиманы и т.п. Когда Шуллер одним из первых в области оформил крестьянское хозяйство, ему действительно отошли самые неудобные участки, с бонитетом почвы 11-12 баллов. У него и сейчас, когда земли стало под шесть тыс. га, средний балл не выше 22. На таких почвах совхозам доводился план урожайности порядки шести центнеров. Шуллер получает десять центнеров, в прошлом сезоне было 11,5 ц.
Эдуард Филиппович вспоминает, как встретили его предпринимательский порыв близкие родственники. Вместе с землей был взят кредит, тогда еще в рублях – миллион. Других кредитов он не брал ни до ни после. Купил новую технику: два «Кировца», два Т-4, 3 ДТ-75, весь сельхозинвентарь – цены были сказочно низкие. Оборудовал полевой стан, посадил в машину отчима Федора Ивановича, показал свои поля и свою технику. Приехали домой: отчим матери докладывает о том, что увидел. Мать в слезы:
– Все верни назад! Я знала, что ты отчаянный, ничего не боишься. Но вспомни Заллеров: их с Украины в Сибирь за одного рабочего быка сослали! А куда тебя сошлют?!
Так мама встретила новую экономическую политику в стране. Сам же Эдуард Филиппович тем временем дотошно оформлял права собственности на всё, что приобретал. Все документы у него были в порядке и тогда, и сейчас. Единственное, что с трудом поддавалось решению – кадровые вопросы. Народ не хотел работать на «капиталистов». Мол, не будем на него работать, в совхоз хотим, в государство.
– Когда удавалось в хозяйство взять кого-то из родной бригады, для меня было счастьем. Потом время заставило людей поменять взгляды. Сегодня проблем с кадрами нет, – говорит Шуллер.
Сезон 2018
К нынешнему полевому сезону хозяйство Шуллера подготовилось отлично. По словам Эдуарда Филипповича, энерговооруженность у него даже избыточная. Из новинок – восемь «Кировцев», четыре новых комбайна «Вектор», два трактора ХТЗ-181 в 190 лошадиных сил каждый. Сейчас эти трактора уже не в Харькове, а в Брянске изготавливают. Дорогие, но государство свои 25 процентов вкладывает в новую технику аграриев. Крестьянин Шуллер на правительство не в обиде. Но уверен, что результаты труда не от министров зависят, а от того, как сам работаешь. Как мы с ним согласовывали разговор? «В девять?» – «Поздновато...» – «В восемь?» – «Уже давно в поле буду...»
Утро у него начинается с вечера, когда планирует следующий рабочий день. На вопрос, не удивился ли он, что вошел в число новых лиц региона, ответил просто: наверное, заработал. Другой причины быть не может.
Людмила ФЕФЕЛОВА
Фото из семейного архива Э.ШУЛЛЕРВ
