Чужая семья – потемки, говорят в народе. В спальных районах Костаная порой разворачиваются большие семейные драмы. И нередко в центре спора – жильё.
Отец
– Пока я тут живу, а если хозяйке квартиры нужно будет родственников своих приютить? Что делать мне тогда?
Алексей Григорьевич уже три года живет в однокомнатной квартире в малосемейном доме. Чисто, уютно, дедушка выглядит ухоженным. Только ухаживают за ним не родные люди. Да и квартира не его. Или его?
Алексею Коровину 82 года. В молодости работал водителем, попал в буран, замерз. После тяжело заболел – туберкулез, у него первая группа инвалидности. Говорит, что, несмотря на это, старался всегда искать способы заработать, помочь семье. В частности, младшему сыну, который жил в Хромтау. Сам Алексей Григорьевич с супругой проживал в поселке Жуковка. В девяностые, когда городские квартиры резко подешевели, купил трехкомнатную квартиру на КСК и малосемейку в том же районе (по поводу нее версии расходятся, но об этом позже).
Главный аргумент Алексея Григорьевича – он ведь помогал когда-то сыну. А тот отвечает, что лучше бы не было этой помощи…
Супруга оставалась в деревне, сам Коровин перебрался в город. В 2005-м к нему приехал младший сын Владимир. У того не сложилась семейная жизнь. С женой развелся, оставил ей все имущество. Алексей Григорьевич говорит, что сын то уходил из квартиры, то вновь приходил. А потом привел женщину в квартиру отца и... выгнал старика.
– Я ему и продукты покупал, и спали почитай на одной кровати. А он меня избивать стал. И выгнал. А ведь я инвалид, нуждаюсь в уходе.
Алексей Коровин рассказывает, что в тот момент на помощь ему пришла неизвестная женщина. Он сидел на скамейке, а она села рядом. Прониклась его историей и... привела к себе.
Странная история. Здесь вообще очень много странностей и расхождений. И все в основном вокруг маленькой квартиры.
Сын
– Эта малосемейка принадлежит отцу, – говорит Владимир Алексеевич. Он работает главным механиком в ТОО «Лидер-2». Говорит, что человек неконфликтный, что история эта ему глубоко неприятна. Излагает свою версию развития событий.
По словам Владимира Коровина, в 2004-м в город из деревни перебралась и мама. Женщина болела – инсульт, инфаркт. Оставаться в деревне не было никакой возможности. Но и с отцом вместе жить не стала. Владимир рассказывает, что к тому времени папа проживал в той трехкомнатной квартире с какой-то женщиной. Мама поселилась в малосемейке. Потом случился развод, через время мама подала на раздел имущества. По закону половина квартиры на КСК стала принадлежать ей. Малосемейка же осталась за Алексеем Коровиным – в свое время при ее покупке формой сделки была дарственная. По закону, это между супругами не делится.
– Я предлагал тогда отцу выкупить у него вторую половину квартиры, – говорит сын. – Но он не согласился. Взял и переехал в малосемейку. Мама отправилась сюда...
Владимир отрицает, что бил отца. Говорит, что отец поднимал руку на маму. Так что дело практически дошло до суда. Но заявление отозвали, не стали позориться – родные все же. Насчет квартиры Владимир Алексеевич сначала твердо сказал, что малосемейка записана на отца. Потом с сомнением добавил: «Хотя, кто знает?! Может он уже и переписал ее на кого-нибудь».
Чья квартира?
Раньше в ЦОНе информацию о собственниках квартир мог получить любой желающий. Адвокат Светлана Абдрашитова говорит, что с июля информацию может получить либо сам хозяин, либо его адвокат (при наличии ИИН квартировладельца). Есть еще один путь – судебный запрос.
Но судебных перипетий вокруг квартиры в этой истории нет. Равно как нет обращений в суд или правоохранительные органы, которые бы подтвердили (или опровергли) факт избиения. В семье судебные тяжбы были только связаны с разводом и с еще одним процессом – Алексей Коровин добился, чтобы сын выплачивал ему алименты. Адвокат Даур Абишев, который занимался этим делом, говорит, что удалось добиться только минимальной выплаты – пять тысяч тенге в месяц.
Я связалась с женщиной, которую мне представили как хозяйку квартиры. Валентина Григорьевна не распространялась о своей роли в истории. Но сказала, что Алексей Коровин действительно живет у нее на квартире. И платит за уход и проживание.
Алексей Григорьевич признал, что квартира была его. Но до того, как сын выгнал его из дома, он уже продал квартиру Валентине. Говорит, что жена об этом знала. Но к ней претензий не имеет. Равно как и к прочим членам семьи – к примеру, вторую половину квартиры он подарил внучке. Написал дарственную. Говорит, надеялся, что она будет за ним ухаживать. Внучка деда иногда навещает.
Завуалированная просьба
Судя по всему, в детстве у отца с сыном контакта не было. Один все время болел, второй вкалывал, чтобы помочь маме. И главный аргумент Алексея Григорьевича – он ведь помогал когда-то сыну. Гараж построить, хозяйство завести. А сын на это отвечает, что лучше бы не было этой помощи, чтобы упреков потом не выслушивать. Сейчас он ухаживает за мамой. Она тоже инвалид, несколько лет назад ей отняли ногу. Владимир говорит, что отца иногда навещает. Алексей Григорьевич и его квартирная хозяйка это отрицают. «Вы напишите, – просит меня Коровин-старший. – Пусть ему хотя бы стыдно будет».
– В этой ситуации не найти крайних, – говорит семейный психолог Игорь Зуев. – Когда ставятся имущественные вопросы, психологические и этические уходят в сторону. Отношения отцов и детей всегда сложны. Прямая мотивация здесь – получить долю внимания, почувствовать заботу. Но отец не может это откровенно сказать, поэтому пытается привлечь к себе внимание.
– А если Алексею Григорьевичу придется съезжать с квартиры? – спросила я Владимира в конце разговора. Он подумал и ответил, что Коровины своих никогда не бросали.
