Каково это – вывалиться из нашей зимней стужи в 34-градусную тропическую влажность одного из райских мест, что есть на земном шарике...
Задворки цивилизации
Если путь из Костаная до Москвы на самолете покажется легким взмахом качели, то оттуда до Коломбо, столицы островного государства Шри Ланка, готовьтесь уйти в 9-часовую спячку в пыточном кресле чартерного «Боинга». Но оно того стоит.
Это и есть задворки цивилизованного урбанистического мира. В какой бы отельной звездности вы не поселились, отныне будете просыпаться под трубный гул великого Индийского океана, которому совершенно все равно, что происходит в вашем человеческом мире.
На Цейлоне этот мир скукожен до размеров втрое меньше территории нашей области, однако вместивший в себя 22 млн очень смуглых людей различных вероисповеданий. Они крайне неприхотливы в быту, по-добрососедски деля вечнозеленый остров со змеями 85 наименований (не бойтесь, только пять из них ядовиты), вальяжными слонами и птахами чудной раскраски. Дав себе слово полторы недели отпуска есть только манго, ананасы, личи, авокадо, бананы и пить исключительно молоко из кокосов, коих здесь, как у нас снега, через пару дней я отчаянно загрустил о хрустящем соленом огурчике. Да, увы, рассол отечества всегда ближе.
Мы – та же рыба
Географически Цейлон – это продолжение Индии, ставший островом много веков назад в результате тектонических разрывов. Юго-Западный абрис острова как бы завершает пляжную линию индийского пляжного Гоа. Но теперь я могу сравнивать.
В них мало общего из того, что составляет туристический комфорт. На цейлонских пляжах очень малолюдно. На них не бродят навсегда потерявшиеся коровы. Здесь не сушат километры рыбацких сетей, пропитывающих воздух соответствующим мощным амбре. Конечно, рыбу тут ловят. Но она исчезает из лодок в течение максимум десяти минут, отправляясь в бесчисленные рестораны, кафе и менее респектабельные точки местного общепита.
Свежайшие омары, крабы, креветки, тунец, акула, каракатица с жареным рисом под соусом карри – это все то, что может составить ваш ежедневный рацион, но при этом забудьте сказки про то, что на Цейлоне океанская живность почти даром. Мы, туристы, для местных – та же рыба, идущая на нерест. Самый сезон добычи. Когда мы уедем, на остров взгромоздится тяжелый сезон дождей, так что на следующие полгода эти рыбаки и их семьи залягут в депрессивное безденежное состояние, поскольку иной работы здесь нет. Так что обед на троих с сытным супом из морепродуктов и стейками из акулы с чеком в 40 долларов, вряд ли вас разорит.
Ближе к чаю
Ну а теперь о питье. Для того чтобы с головой уйти в чайно-фабричный загул в стране, которая обеспечивает им 10 процентов мирового потребления, надо ехать вглубь острова. Например, в Нувара Элия. Чай отсюда называют «цейлонским шампанским». Нувара – это одна из семи зон цейлонского чаепроизводства. Расположенная на высоте двух тысяч метров она считается самой высокогорной.
Расстояние до нее – всего ничего. По нашему километражу равнозначно поездке в Житикару. На деле – 200 км мы ехали 6 часов. Столько же назад.
Лучше б я умер
Отличный минивэн, неназойливый гид, дружеская атмосфера, открыточные виды... Но дорога! Всё в гору и всё мелкими-мелкими зигзагами. Ощущение, будто тебя поместили в иголку швейной машинки. Оттого мозги летают, как горошек в банке.
После этого не только умом, но всеми внутренностями тела начинаешь понимать особенности здешнего общежития. Дорог в их обычном для нас значении тут нет. Это все улицы безликих азиатских деревушек. Многомиллионный народ, чтобы прокормиться, занимает чайными плантациями любой горный выступ. Женщины с мешками на них кажутся божьими коровками, разбросанными по складкам изумрудных ковров.
Денежная растительность
Фабрики государственные. Плантации частные. 25 килограммов зеленых листиков размером с младенческий мизинец и с такой же нежной структурой – нижняя норма сбора, за который сборщице заплатит фабрика. Чтобы получить один килограмм готового чая, надо собрать четыре кило с куста. Фабрика строго отслеживает собранное сырье.
Это и есть полный жизненный цикл чаесборщиц. Они никогда из него не выйдут. Войдя на плантацию девочками, они уйдут отсюда женщинами без возраста. Чайная промышленность за всю свою долгую историю категорически отказывается придумать им механическую замену. Сухонький менеджер на фабрике с поэтическим названием «Голубое чайное поле», – видимо, как доказательство того, что поэзия и логика вещи несовместимые, – с гордостью показывал на пылающую столетнюю дровяную печку. Ее зажгли еще при англичанах, по сути, облагодетельствовавших остров этой денежной растительностью. И это не метафора.
Я держал этот самый мешок, стоя меж двух чаесборщиц. Они вымученно улыбались в объектив, понимая, что мы втихаря от фабричного начальства дадим им «на чай». Для элитных сортов чая сборщицы берут только два верхних листа и почку, которая еще не распустилась. Тут пальцы должны быть, наверное, как у пианиста. Виртуозные. Такой чай выпускается под маркой «Golden Tips». Я отдал за его 100-граммовую баночку 25 долларов. Этот вид чая, как и другие элитные, идут исключительно на экспорт.
Сами цейлонцы, в отличие от нас, в массе своей предпочитают чай отнюдь не крупнолистовой. Лучше, если он мельче, крепче и предпочтительно с молоком. Наверное, потому, что элитные сорта для них просто недоступны по цене.
Так стоит ли ехать на этот остров из наших морозных палестин? Безусловно. Он уютен и не криклив.
