Сегодня наш собеседник аким Карасуского района Виктор ИОНЕНКО. Чиновник с имиджем эффективного руководителя. И это не комплимент, а весьма трудная миссия.
Оптимизация без кавычек
– Виктор Николаевич, у вас самый большой район, два села в этом году подлежат оптимизации – не самая высокая цифра, но все-таки хочется взять это слово в кавычки…
– Не будем торопиться с выводами. Я уже приводил в пример село Павловское – за два года выехали 150 человек, осталось 440. До оптимизации далеко, но до перспективных сел еще дальше. Хотя именно технический прогресс выдавливает людей из сельской местности. Чтобы обработать пашню в 25-30 тысяч гектаров, не нужны 300-400 работников. На выпасах уже кое-где стоят электронные пастухи. Посевной комплекс скоро вообще без человека будет управляться. Но тогда другой вопрос: где искать работу? Там, где есть точки роста.
На сегодняшний день в Карасуском районе восемь таких точек уже обозначены – села Карасу, Октябрьский, Ключевое, Койбагор и еще несколько. Здесь будем ремонтировать дороги, водопроводы, школы, интернаты, обеспечивать их автобусами. Сейчас ТОО «НурАл» строит спорткомплекс за счет собственных средств (140 млн тенге), ТОО «Железнодорожное АМФ» планирует в этом году строительство спортивного комплекса стоимостью 195 млн тенге. В селе Карасу будем строить крытый хоккейный корт. Купили 40 комплектов амуниции для хоккеистов. Установили современный экран в Доме культуры, купили кабинет цифровизации. Каждое такое достижение – это точка роста.
Я не исключаю, что кто-то скажет: нам не нужна цифровизация, автоматика, будем работать по старинке. Но это будет малый процент и очень низкий результат. Например, в Германии есть маленькие фермы, но результаты там высокие. Затраты снижаются, в том числе и за счет упрощения инфраструктуры, и потому, что работников – минимум.
Куда переселять?
– Логично, но для чего тогда принята программа переселения людей с юга на север? Местным негде работать, а что будут делать переселенцы?
– Убежден, что нам нужна эта программа. Переселять людей надо из малонаселенных пунктов в крупные. Посмотрите сегодня на южные точки. У нас это Ушаково, Панфилово, Заря, Братское. Пенсионерам куда ехать? Мы же не можем бросить их на произвол судьбы. Нужна программа, обеспечивающая достойное проживание, или любой другой комплекс мер, но решение этого вопроса необходимо. Эта проблема очень серьезная, но пока на нее почти не обращают внимания. Мы сейчас работаем и с многодетными семьями в тех же депрессивных селах. Основным исполнителем по обеспечению жильем многодетных семей являются сельхозпроизводители. Программы по этой теме пока нет, а она нужна.
Округ округу рознь
– Президент Токаев сказал о том, что сельские программы надо оживить. Может быть, появятся новые варианты?
– Возьмем наше Братское – порядка 100 человек там проживают. Ну, давайте мы туда проведем водопровод за 2 миллиарда, сделаем 40 км дороги – еще 1,5 миллиарда тенге. Вопрос: или будут 100 человек пользоваться дорогой, или 100 тысяч? У нас денег на всё не хватит. Поэтому я и говорю о точках роста, только определить их нужно очень точно. Там, где сегодня есть люди, инфраструктура, водные ресурсы, там и надо работать по развитию. У нас сельский округ в 400 человек функционирует, как округ в 20 тысяч человек – такие на юге страны есть. И там и там – аким, аппарат, машина, бюджет, пятое-десятое. Где экономическая эффективность?
– Аргументы железные. Огромный Карасуский район, восемь точек роста, а остальное что – пустыня?
– Нет. Посмотрите способ ведения животноводства в Америке. 100 тысяч поголовье скота, а работают 27 человек. Один занимается кормопроизводством, другой – фуражом, третий привозит зеленый корм, а четвертый приезжает и забирает живой вес. Сегментация. Каждый занимается своим сегментом. Не только у нас большие расстояния и низкая плотность населения. Все зависит от того, как ими распоряжаются. Нам надо делать ставку на тех, кто живет здесь не один десяток лет. Кто впитал и любовь к родной земле, и житейские навыки, и знание территории. У нас много людей, для которых не существует «пустыни» – они знают, как здесь жить. Но это лишь одна сторона вопроса. Есть и другие.
Другие стороны
– Программа переселения нужна, чтобы не оставить людей. Вернемся в Ушаково: сейчас балл бонитета здесь 10-12, кое-где 20. За прошлый год в вегетационный период выпало 5 миллиметров осадков. Ну что там можно вырастить? Затраты перехлестнут всё. Но крестьянские хозяйства продолжают работать в растениеводстве вопреки законам экономики.
– Вы опираетесь на законы экономики, а если послушать гуманитариев, они приведут тысячу контраргументов. Потому что земля – бедная или богатая – она наша, родная, и без человека осиротеет. Однажды я проезжала брошенный аул – в машине был пожилой мужчина, отец, кстати, двух крупных костанайских бизнесменов. Детство он провел в этом ауле. Мальчишку-украинца казахи спасли от голодной смерти. И вот мы стоим среди пустых землянок, без крыш, без окон. И этот человек спрашивает: а где речка? Пустое русло. Речка ушла вслед за людьми…
– Я противник урбанизации, нормальный сельский человек. Мой прадед приехал в деревню на Костанайщине, здесь могилы моих предков. Как можно бросить эту землю? Но ведь никто не хочет прозябать. Как жить молодому человеку там, где нет дороги, электроэнергии, медобслуживания, Интернета? Он что, нам спасибо скажет? Для наглядности можно приехать в Ушаково и пожить там недельку, чтобы не судить из городского далёка, где всегда горячая вода, Интернет, аптеки, магазины и спортивные объекты. Но и это не главное, потому что людям нужна работа, чтобы жить. У нас на юге можно было бы заниматься животноводством большому количеству людей. Но у нас рынки сбыта продукции плохо организованы. Они не системные.
Кому сдать мясо?
– Сельчане задают нам один и тот же вопрос: кому сдать мясо? Механизм сдачи очень сложный. Не буду называть компанию: туда надо приехать, ждать на весах, получить деньги на открытый расчетный счет, оформить договор, справки и так далее. Крестьяне так не могут. Крестьянин привык: я отдал тебе голову, ты дай мне наличные. Ведь ради этого он и трудился. Мы часто используем слово «менталитет», а считаться с ним не хотим. И это неправильно – нужны компромиссы, когда речь идет о трудовом человеке.
– Вопрос на засыпку: как в советское время было? Заготконторы, рабкоопы…
– В советское время, чтобы получить пылесос, мотоцикл «Урал» или баллон резины, нужно было сдать продукты подсобного хозяйства. И после этого ты получал талон, ехал с ним в торговую точку. Сейчас вижу в хозяйствах вагончики, полные шерсти. Никому не нужна. В Мендыкаринском районе видел: дыры в крыше овечьей шерстью затыкали – не жалко, так как другого применения не найти. А между тем от скота остаются шерсть, шкуры, костная мука… У нас даже суповые наборы из костей перестали выпускать. Почему? В этом надо разобраться, найти решение. Люди нам будут благодарны.
Молоко из Карасу в Костанай
– Вы, крупный руководитель, на какой-то из обозначенных вопросов могли бы ответить реальным проектом?
– В Карасуском районе нет ни одного пункта приема молока. И никто не доит в хозяйствах, на подсос пускают телят. Причина: большое расстояние до города. В прошлом году мы купили молочный блок, два молоковоза, ребят выучили. Если мы ежедневно будем собирать минимум 4, максимум 8 тонн молока, умножим на 80 тенге за литр, получим 640 тысяч тенге ежедневно. В месяц это порядка 20 миллионов дополнительного заработка для населения. Спасибо Сергею Ивановичу Блоку, главе ТОО «Милх» – мы с ним договорились, он будет субсидировать транспортировку молока из Карасу в Костанай.
Кто убивает инициативы?
– Виктор Николаевич, на какой позитивной ноте закончим разговор? Скоро президентские выборы, представители от кандидатов будут приезжать в села. Подскажите людям, какие вопросы надо поднимать.
– Надо говорить о рациональном подходе к бюджету. Там, где сегодня есть люди, необходимо и разумное финансирование. Тогда мы сможем сохранить региональные точки, где люди будут получать качественные услуги, образование, где они будут нормально жить. Это я о государстве говорю. Но бизнес может реализовать такие проекты, о которых мы сейчас только мечтаем. Но он упирается в кредитные ставки, они убивают все наши инициативы. В европейских странах под 0 % население получает кредиты, в рассрочку просто дают. 2-3 процента – это нормально. У нас 16-18-20... В банковском секторе глобальная прибыль – об этом все говорят. У нас и связь очень дорогая. Вот это нам нужно удешевить. Если бы мы решили эти не самые неразрешимые вопросы, может быть, вы и не спрашивали бы у меня сегодня, как мы будем оптимизировать село. Не было бы для этого оснований.
Людмила ФЕФЕЛОВА
Фото Сергея МИРОНОВА
