Мечта постсоветских пенсионеров – домик в деревне с пасущейся коровой на лугу – умерла, так и не родившись. На протяжении лет двадцати я регулярно наведываюсь к своим деревенским друзьям. Утром кружка свежего молока мне была гарантирована. В этом году романтика закончится: корову друзья продают.
Лишний едок
Расстаются они с камнем на сердце. Всю жизнь держали скот, в трудные времена он выручал. Красавка – так зовут корову – ежедневно дает 8-10 литров молока. Представители молокозаводов принимают его по 90 тенге за литр (в некоторых регионах по 105). За месяц тысяч 30 в семейный кэш набегает. Вопрос: друзья, а почему бы не держать минимум три коровы?
Идем на пастбище. Пастух гоняет стадо по выбитой жарой и копытами бурой степи. Слева – зерновые поля до горизонта, справа – заросли камыша, жесткого кустарника. Корова, по наблюдениям моих друзей, возвращается домой голодной. Тюк сена стоит 700 тенге. На зиму таких тюков нужно набрать на 200 тысяч. Плюсуйте зерноотходы, комбикорм. Где рентабельность?
Проблема общественных выпасов – одна из острых. Эдуард Шуллер, успешный глава крестьянского хозяйства из с. Новонежинка, рассказывал, почему избавился от КРС и лошадей – негде пасти. Закупать корма чрезвычайно дорого. Что уж тогда говорить об индивидуальном секторе.
Атавизм
Если посмотреть все наши госпрограммы, нацеленные на развитие сельской экономики, то упор в них делается на агропромышленные комплексы. Даже «Сыбага», призванная работать с мелкими частниками, даст вам субсидии лишь в том случае, если представите только племенной скот и всю технологическую цепочку его выращивания. Что вполне логично – цель должна оправдывать заемные средства.
Весной первый заместитель акима области Гауез Нурмухамбетов, выступая на совещании, отметил, что за последние пять лет в отрасли животноводства товаропроизводителям выплачено почти 22 млрд тенге субсидий. Но всплеска бизнес-интереса эти деньги не вызвали, доля КРС в личных подсобных хозяйства уменьшилась на 30%. Удастся ли заместить эти проценты новыми эффективными агрокомплексами – вопрос будущего.
Плач по индивидуальной корове – это по-человечески понятно, но с рациональных позиций сельской экономики ясно, что личное подсобное хозяйство (ЛПХ) в том виде, в которое мы его загнали – это уже атавизм, вчерашний день. Мы в нем увязли. Тотально отрезав сельчан от выпасов, от кормопроизводства, в целом от доходности ЛПХ, какой результат хотим получить?
Стрессовая дыра
Больной скот вместе со здоровым пьет из одних и тех же водоемов. Да, из районов, где выявлена инфекция, нельзя завозить животных и корма, но эти правила трудно проконтролировать. Однако, придется. Отсрочка кончилась. С 1 января 2020 года казахстанские молочные заводы не смогут принимать на переработку сырье, которое не соответствует требованиям техрегламентов Таможенного Союза. По словам исполнительного директора Молочного союза РК Владимира Кожевникова, это примерно половина всего сырья.
«Молоко от наших коров выходит хорошее, но сама система сбора на личных подсобных хозяйствах вызывает вопросы: каждая бабушка в своем ведре через весь поселок несет это молоко приехавшему на машине сдатчику, – говорит Кожевников. – Закрыла ли она это молоко марлей, не попала ли туда муха, помыла ли она это ведро, какое это ведро (в пластиковом ведре вообще нельзя хранить молоко, потому что в микротрещинах всегда будут микробы) – за этим не следят».
Минсельхоз отреагировал на предупреждение из ТС тем, что собирается учить население правильно собирать молоко, ввести аккредитацию тех организаций и лиц, которые занимаются сбором, ставить в деревнях охлаждающее оборудование... Если вспомнить, что техрегламент ТС «О безопасности молока и молочной продукции» был принят в 2013 году, и наша страна тогда получила отсрочку до 1 января 2020 года, то оставшееся до часа «Икс» время как-то уж не сильно убедительным выглядит. Всё, что делается в пожарном порядке, выглядит затыканием дыр. Стрессовая ситуация – что для государства, что для индивидуалов.
Анатолий ЕРМОЛОВИЧ
Фото Константина ВИШНИЧЕНКО
