Все юристы, с кем приходилось разговаривать на эту пикантную тему, признают: случай из ряда вон!
Особый случай
– Это первый случай в моей многолетней практике, – говорит адвокат со стажем Галина Малых, – чтобы тот, кого суд признал недееспособным, пытался отстаивать свои права.
– Это нормально, – утверждает адвокат Олег Мальков, – когда в суде представитель такого человека, не встречаясь с тем, кого признают недееспособным, дает свое согласие.
Другие юристы им вторят: обычно в таких ситуациях все понятно по медицинским документам, все остальное чистая формальность. К сожалению, привыкнув плыть по течению, мало кто задумывается, что из множества подобных случаев может быть один, для которого законы следует соблюдать неукоснительно. Потому что речь идет не просто о судьбе человека, но, возможно, и о его жизни. Одна птица, попав в клетку, будет жить там припеваючи. Другая – в страхе и непонимании, почему лишилась воли – просто умрет.
Конфликт поколений
Так сложившуюся в семье жительницы Костаная Оксаны Ватутиной ситуацию назвала адвокат Сауле Бермухамбетова.
Оксана Геннадьевна, по сути, прожила вместе или в тесном контакте с матерью всю свою 45-летнюю жизнь. Во многом от нее зависела. Светлана Яковлевна, имея два высших образования, до пенсии работала преподавателем престижного колледжа. Была по уши в работе, брала подработки – все же поднимала ребенка одна. Сейчас говорит: других учила, а своей единственной дочери уделяла мало внимания.
Закончив школу, та сразу собралась замуж. Появилась внучка, но молодые вскоре разошлись. Продали в Костанае однокомнатную квартиру и купили трешку в Рудном. Но и оттуда уехали: дочь познакомилась с очередным мужчиной, и мать поехала за ней в Петропавловск. И там не сложилось, вернулись в Костанай. Светлана Яковлевна, когда оформляла покупку двухкомнатного жилища, в совладельцы записала и дочь. Вскоре Оксана привела в дом свою привязанность юношеских лет Геннадия. И вот тут началось!
Конфликт за конфликтом. Светлана Яковлевна считает, что их «поджигателем» часто выступал зять. Пиком стал скандал 7 ноября прошлого года. Пока дочь и зять отсутствовали, женщина, постирав свое белье, решилась взять их сушилку. У них давно все было раздельное, включая питание. Кончилось грандиозным скандалом. Светлана Яковлевна вызвала полицию.
Через несколько дней участковый вызвал их всех в опорный пункт и взял заявление у матери на дочь и зятя, у Оксаны Геннадьевны – на мать. В административном суде эти материалы рассматривали в один день. Когда судья спросила Светлану Яковлевну, какое наказание она хочет для дочери, та ответила: пусть просто уважительно к ней относится. И судья не стала выносить никакого решения. После выхода за дверь одного судебного кабинета женщину, к ее удивлению, завели в другой. Чтобы судить уже ее. Судье некогда было вникать. В итоге на руки Светлана Яковлевна получила постановление, по которому она – это он, который к кому-то приставал, выражался грубой нецензурной бранью. Конечно, она этот документ обжаловала. Но это было начало куда более серьезных боевых действий.
Пожилая женщина понимала: они вряд ли уживутся. Предложила продать квартиру и разъехаться. Оксана категорически отказалась. Светлана Яковлевна уверена: именно это послужило толчком к дальнейшему ходу событий.
Да она же невменяемая
О том, что дочь подала иск в суд о признании ее недееспособной, мать узнала, когда два дюжих санитара, с её слов, подхватили её под белы ручки и в чем была, даже без обуви, посадили в карету скорой помощи, чтобы отвезти в психиатрическую больницу. До этого была пара настораживающих фактов.
В середине февраля, рассказывает Светлана Яковлевна, дочь неожиданно пришла с участковым. Тот предложил съездить в Затобольск на обследование. Но когда она предложила показать бумаги, участковый ретировался. Через несколько дней дочь привела в дом мужчину, который назвался психологом из третьей поликлиники и заявил, что хочет поговорить. Пенсионерка рассказала о причинах домашних конфликтов. Оказалось, что это была амбулаторная экспертиза. Позже в записях этого врача она нашла: пациентка имеет неопрятный вид (Светлана Яковлевна говорит, что на момент их встречи только вышла из ванной с полотенцем на голове и в халате), что он ее обследовал, померил давление (чего, категорически утверждает женщина, не было). На следующий день она пошла в поликлинику и выяснила, что психолога по фамилии Юнусов у них нет.
Как позже оказалось, это был доктор из психбольницы. Там Светлану Яковлевну продержали три недели. Выписали с устрашающим диагнозом: хронические бредовые расстройства.
– Когда я вернулась домой, – рассказывает женщина, – первое, что сказал зять: «Ну что, шиза, откроешь рот – снова там окажешься».
По судебному документу Светлана Яковлевна стала недееспособной. Признал это Костанайский горсуд заочно, не видя ее в глаза, не выслушав. Заочно дали в суде свое согласие на ее недееспособность адвокат Г. Малых и представитель органа опеки и попечительства Э. Шахаманова. Все они положились на заключение судебно-психиатрической экспертизы, где единственным экспертом был врач Марат Юнусов. Все это потом выяснит сама «недееспособная». Она ушла из дома, поселилась в общежитии. Дочь подала в розыск, полиция ее искала и даже делала «засаду» в доме лучшей подруги.
Уже после суда Светлана Яковлевна посетила всех: адвоката, психолога из поликлиники, которая тоже подписалась под экспертизой, пошла в филиал партии «Нур Отан», к нам в редакцию, обратилась в прокуратуру. Сказать, что эта 77-летняя женщина не в себе, язык не поворачивается. Причем это мнение всех, кто оказался посвященным в эту историю. Галина Малых призналась: «Я поняла, что она нормальная. И пожалела, что не настояла на ее присутствии в суде».
Когда уже при рассмотрении апелляционной жалобы в областном суде спросили мнение того же представителя органов опеки и попечительства, услышав объяснение ситуации самой Светланой Яковлевной, та уже не настаивала на ее недееспособности. Подруга, выступая свидетелем, подчеркнула: она спокойный, рассудительный человек. Дочь в ответ отреагировала: «Мама так вела себя дома». Уже на мой вопрос, зачем ей признавать мать недееспособной (точно такой же, кстати, задал и председательствовавший на коллегии судья В. Долгих), она ответила:
– Это моя мама, я до конца жизни буду о ней заботиться.
– Но почему это нельзя делать сейчас?
– Просто будет возможность ее лечить...
Областной суд отменил решение суда городского. Но это не значит, что женщину признали вменяемой. Будет новый процесс, уже с участием Светланы Яковлевны, поскольку ее присутствие «не создает угрозы жизни или здоровью ни ей самой, ни окружающим». Но это снова на фоне заключения эксперта, что пенсионерка «в силу своей болезни не может понимать характер, значение своих действий и руководить ими». Хотя на самом деле, как очень четко сказала о «неруководимых действиях» своей клиентки новый ее адвокат Сауле Бермухамбетова, та по-прежнему сама оплачивает комуслуги за свою часть квартиры, сама себя обслуживает, готовит. Об этом говорит и характеристика коменданта общежития. Но это все еще предстоит доказывать.
Там нет слова «принудительная»
У судьи Костанайского горсуда Алмаза Ергалиева (именно он выносил вердикт о недееспособности) я попыталась выяснить саму процедуру принятия такого решения. Ведь не исключено, что родственники, подавшие иск о признании кого-то недееспособным, могут быть, мягко говоря, не правы. Не исключено, что они могут исходить из корыстных целей. Неужели надо сразу назначать судебно-психиатрическую экспертизу, помещать человека в клинику помимо его воли?
– Понуждения в проведении экспертизы не может быть, – ответил судья. – Вы у меня в определении не найдете слова «принудительная». Гражданское судопроизводство этого не предусматривает.
– А если человека силой увезли в клинику?
– Тогда это ограничение его свободы. Никто не может затащить человека к врачу силой.
Прямо скажу, неожиданный поворот! Конечно, я не могла не задать этот вопрос доктору Марату Юнусову:
– Если женщину увезли к вам силой два дюжих санитара, то ведь это может приравниваться к лишению ее свободы...
– Ни к чему это не приравнивается, если есть определение суда о проведении экспертизы, – ответил врач.
Похоже, возникла правовая ситуация, которой должен заняться орган, надзирающий за исполнением законов.
Татьяна БАШКАТОВА
Фото Константина ВИШНИЧЕНКО
