В советское время было два замечательных однояйцевых, по сути, лозунга. Это – «Летайте самолетами Аэрофлота» и «Храните деньги в сберегательной кассе». Близняшками они были потому, что других самолетов и банков в стране попросту не водилось.
От этих призывов веяло вымученно-бодрым кокетством. Примерно так же, как от шизофренически преувеличенного утверждения о том, что «народ и партия едины».
О том, что партия, наш рулевой, меня кинула как последнего лоха, я узнал из той же сберегательной кассы №133 г. Кустаная, в недрах которой хранились мои 18 тысяч советских рублей. Когда власть и деньги поменялись, мне выдали взамен 11 тысяч тенге. Это примерно то же самое, что вместо обещанного автомобиля «Волга» получить две пары китайских кроссовок.
Во второй раз меня кинули в интересном месте – в поезде между Минском и Москвой. Это был год 1998-й, я возвращался из командировки в родной Казахстан. И еще не знал, что такое дефолт. Но чувство растерянности оказалось незабываемым: плотная кучка денег в моем кармане в черный понедельник августа мигом скукожилась до таких размеров, что я мог позволить себе купить на них лишь кружку привокзального кипятка.
Третье кидалово случилось относительно недавно – 11 февраля года нынешнего, когда Нацбанк Казахстана принял решение отказаться от поддержания обменного курса тенге на прежнем уровне. Было 155,5 тенге за 1 доллар США, выросло до 183-185. Это при том, что сначала глава Нацбанка Марченко, а затем его преемник Келимбетов, доверительно улыбаясь с экранов телевизоров, твердили: никакой девальвации в стране не будет. Спите спокойно.
А утром я проснулся и узнал, что мои 155 тысяч тенге, заначенные для обмена на тысячу баксов между страниц книги Маргарет Митчелл «Унесенные ветром», по новому курсу не дотягивают до искомой цифры.
Между тем по ТВ г-н Келимбетов продолжал вещать: «Новый курс валюты дает дополнительный шанс нашим товаропроизводителям заменить импортный товар на казахстанский. Одновременно увеличится и наш, отечественный, экспорт». Возможно, и так. Осталось лишь узнать, где в реале можно купить этот импортозамещенный дешевый товар при том, что зарплату по-прежнему, как курицу в морозилке – из-подо льда, не видно.
Про деньги я неспроста. Наши российские соседи и партнеры по ЕАЭС переживают сейчас непростую ситуацию с рублем. Он по отношению к доллару и евро достиг состояния тревожной худобы, на языке медиков – анорексии. Это когда на теле только кожа и кости.
Но будем политкорректны. Деньги – это еще и универсальный индикатор эмоционального состояния граждан: сильный рубль укрепляет национальное самосознание, тогда как слабеющий, наоборот, создает у самых разных категорий населения чувство уязвимости и неуверенности в завтрашнем дне. Кому как не нам это знать, правда?
Интернет сегодня полон разнобойных страхов и советов, как лучше сохранить сбережения. Самый навязчивый, как застрявшее мясо в зубах, это разместить деньги в трех валютах. Но смысла в подобном совете не больше, чем в давнишнем призыве летать самолетами Аэрофлота. Потому что, по большому счету, все мы повязаны правилами глобальной экономической игры. И в ней мы только зрители. А если у кого есть парочка нефтекачалок, то тогда, конечно, вам не заснуть без валокордина при виде того, как мутят воду аравийские шейхи.
Но ежели вы обделены таким счастьем, продолжайте умиротворенно читать на ночь трогательные переживания очаровательной Скарлетт из романа «Унесенные ветром».
Другого-то все равно ничего не остается.
