В ноябре школьные психологи и соцпедагоги Костаная будут учиться работать с буллингом. Это первый в Казахстане масштабный проект про школьную травлю. Его автор – костанайский психолог и гражданский активист Владимир АЛЕКСАНИН.
Заполнить вакуум
– Ты только что вернулся из Грузии, где проходил Международный саммит по гражданскому образованию, и был там единственным казахстанцем. Что вообще такое гражданское образование и зачем оно нам нужно?
– Есть академическое понятие – это система непрерывного образования, направленная на формирование гражданской компетентности, демократической культуры, удовлетворения интересов личности и правового государства. Если вчитаться, то не так уж и сложно.
Этот год был очень показательным. Стало видно, что жителям страны небезразлично всё, что происходит вокруг. Однако возникали моменты недопонимания и вспышки несогласия. Все это – потому что народ недополучил информации, а природа не терпит вакуума. И лучше он будет заполняться информацией профессионалов, четкой и объективной, чем непонятными идеями манипуляторов.
Поэтому сейчас крайне важно не упустить момент, заняться гражданским просвещением и давать людям постоянные знания. Мы заявили себя правовым государством, и когда люди начнут понимать, что у них есть права, они поймут и то, что у них есть обязанности. На саммите я отчетливо понял, что у нас пока есть только элементы этого процесса. Например, трехстороннее сотрудничество – НПО, гражданское общество, государство. Многие до конца не понимают, кто что делает в этом треугольнике. У нас нет баланса, в котором бы все регионы выполняли единый гражданский проект. Каждая область делает что-то свое. Например, я работаю так: смотрю лучшие социальные идеи мира и сравниваю их с нашей повесткой дня. Ищу, где у нас есть вакуум, и понимаю, что это сработает.
– Обучение всех желающих жестовому языку возникло именно так?
– Да. Я узнал, что в СНГ такое есть, и обратился к нашим слабослышащим. Общий ответ был – общаемся внутри своей среды и с сурдопереводчиками. Всё. Тогда мы сделали такие курсы и набрали 20 участников за два дня. Были и те, кто решил, что это обучение «языку телодвижений» Алаза Пиза (к слову, о гражданской компетентности), но основная группа – люди, у кого в семье есть надобность говорить на жестовом языке. И я искренне рад, что люди получили эти знания. Думаю, мы еще что-нибудь сделаем в этом направлении.
За что? За непохожесть!
– О буллинге. Я знаю, что этот проект для тебя важен не только потому, что он актуален, но и потому, что у тебя есть личная история.
– И я не стесняюсь говорить, что я жертва школьного буллинга, который учителя не остановили. Все знают истории про школьное насилие. Кто-то стер их из памяти, кто-то обесценил, а для кого-то они до сих пор болезненны. Буллинг распространился в нашей жизни, как метастазы рака. И самое страшное, что он укоренился в мыслях людей как норма. Мы постараемся разбить этот стереотип.
Начнем индивидуальную работу с детьми, которые в этом нуждаются. И главное – придем к снижению градуса напряженности, конфликтности, тревожности каждого ученика. Если мы всё это сделаем, то сможем говорить о настоящей комплексной работе по профилактике. Что касается меня, то я пережил три вида насилия. Физическое – когда меня спускали с лестницы и рвали на мне одежду. Экономическое – когда у меня отбирали деньги. Психологическое – оскорбления на стенах и партах, подкидывание записочек.
– За что?
– За непохожесть. Длинные волосы, позже крашеные. Подвески, украшения, неформальный стиль в одежде. Я справился с ситуацией двумя способами. Одно сделал интуитивно – собрал вокруг себя всех жертв. Потому что когда тебя больше чем один, на тебя сложнее напасть. Второе – обратился к местному авторитету, чемпиону мира по кикбоксингу. Он сказал ровно четыре слова: «Вову больше не трогайте». И я стал невидимым для своих мучителей. Тогда сработал принцип «равный – равному». Рассказать о проблеме уважаемому в своей среде сверстнику было легче, чем педагогу.
«Это уже похоже на буллинг»
– Как жертве насилия осознать, что это не с тобой что-то не так, а с теми людьми, которые совершают насилие? Как это удалось тебе?
– Мой градус тревожности помогли снизить мои увлечения. Я обожал географию, биологию и театр. И там реализовывал себя, осознавая свою ценность. Но это очень важный вопрос. Потому что у подростка может сработать механизм аутоагрессии. Мол, «может быть, дело во мне». Мы должны донести истину, что их действительно могут окружать... не очень хорошие люди. А с ними, в свою очередь, работать исходя из того, что мы выведем буллинг из монополии психологии в психолого-правовое поле. Это означает, что других обижать нельзя не потому, что это абстрактно плохо, а потому что это нарушение прав человека.
Многие законы кое-что говорят о нарушении этих прав. Я прошел обучение в Беларуси по профилактике и искоренению буллинга. Смог эту программу частично скопировать, адаптировать под наши реалии, выиграть проект у Американского посольства и грант от Национальной волонтерской сети. И я ответственно заявляю, что мы запускаем первый в Казахстане масштабный проект по профилактике буллинга. Мы охватываем все школы города.
Это будет интерактивное неформальное обучение для психологов и социальных педагогов. Все методики отработаны ЮНИСЕФ. Это система, которая себя оправдала. В Бельгии с ее помощью полностью искоренили насилие в школах. Например, там есть система, когда детей наделяют полномочиями дежурных по профилактике буллинга. Они могут вмешаться в конфликт и сказать: «Так, ребята, это уже похоже на буллинг». Вместе с волонтерской сетью проведем занятия по конфликтологии для младших школьников. Этот возраст отзывчивый и чуткий. С ними можно в игровой форме говорить о том, что конфликты можно решать мирно, а непохожесть – это признак разнообразия мира, а не враждебности.
Не на эмоции, а на закон
– Можно ли предположить, что школьные мучители воспитываются в семьях, где у родителей не самый высокий уровень гражданского образования?
– И скорее всего, эти родители были участниками буллинга. Как и все мы. Ты либо жертва буллинга, либо тот, кто буллит, либо молчаливый свидетель. И самая редкая категория – тот, кто заступается. Многие родители считают, что это нормально, когда мальчишки дерутся, а девчонки обзывают друг друга. Но процесс мутировал и стал кибербуллингом. Перешел из школьной среды в виртуальную. И тут уже нам нужна медиаграмотность – еще один аспект гражданского образования.
Надо научить людей защищать свои права и права своей семьи, не опираясь на эмоции, а ссылаясь на закон. А для этого нужны знания. Правовая грамотность – чем отличается Уголовный кодекс от административного, что такое Конвенция о правах человека. Финансовая – как работает банковская система, что такое налоги и штрафы. Медийная – как выбирать информацию, чему доверять, а чему нет. Всё это – личная ответственность каждого человека, но и ответственность государства тоже. У нас назрела необходимость в гражданском образовании общества. И думаю, в скором времени эта сфера будет развиваться все больше.
Говорить!
– Как обратить внимание людей на сферы, где у нас вакуум?
– Надо говорить. Я сторонник адвокации. Это принцип, при котором невидимые вопросы делают видимыми. Например, я отстаиваю права жертв буллинга на сатисфакцию. Кроме того, считаю себя феминистом. Казахстан ратифицировал Конвенцию о правах женщин, но у нас есть статистика, что женщины с инвалидностью чаще подвергаются домашнему насилию, чем здоровые женщины. С этим тоже нужно работать. Инклюзия и доступность – непаханое поле. Фонд «Евразия-Центральная Азия» сейчас делает проект «Доступный Казахстан». Так вот по их данным, у нас только одно (!) здание в стране, которое полностью соответствует всем мировым стандартам, и там могут комфортно обслужить людей со всеми категориями инвалидности – и колясочников, и слабослышащих, и слабовидящих, и людей с ментальными нарушениями – Дом культуры в сельском округе в Павлодарской области. Это очень показательно. Работы очень и очень много. Нужны люди, ресурсы и неравнодушие.
– Как ты для себя определяешь значимость и необходимость того, что ты делаешь?
– В иудаизме есть такой принцип – «Тикун Олям» – «чинить мир». Ты – руки Бога на Земле. И если система мира где-то дает сбой, то в твоих силах помочь ей восстановиться. Это такой красивый простой принцип, и я ему следую. Я полезен и оставляю след. Возможно, даже в истории. Чиню мир и не планирую останавливаться.
