Теперь Ирина ДОРОШЕНКО, подарившая дом детям покойного гражданского мужа, жалеет о своем опрометчивом поступке. Говорит: надо было сопротивляться...
Из Украины в Казахстан
Мы встретились с Ириной в больнице. Она строитель, на время отпуска уезжала на заработки в Нур-Султан. Но там, говорит, обещают больше, чем дают. Работала на строительстве легкоатлетического комплекса, расценки низкие, за жилье надо платить... Хуже всего, что вернулась она больной. Как говорится, с дороги – и под систему.
Высокая, статная, красивая и почти всегда с улыбкой. Говорит 54-летняя женщина с явным украинским акцентом. Рассказывает, как оказалась в наших краях. Больше десяти лет назад жила она в старинном городке Борзна Черниговской области. К соседу из Казахстана в гости часто приезжал брат, Леонид Григорьевич Овчаренко. Он работал директором Пригородного лесхоза под Костанаем. И однажды уговорил Ирину, чтобы не бедовали, вместе с матерью переехать в Казахстан. Она послушала-послушала и согласилась. Поселились они в селе Мичуринском в маленьком домишке у леса. У него даже адреса нет – просто в районе кроликофермы. Домик неблагоустроенный, зимой по ночам вода в ведре замерзала. Работать Леонид Григорьевич устроил Ирину в лесхоз сторожем. Она смеется: «На стратегический объект! Три поломанных трактора!». Так и жили.
Уехал и не вернулся
До того как они начали встречаться, рассказывает Ирина, Леонид уже два года как не жил со своей женой, они разъехались. Был непростой дележ имущества, и по решению суда за директором лесхоза остался двухэтажный дом с баней и хозпостройками.
– Точно такой же, – говорит Ирина, – Леонид построил в Затобольске для дочери, туда переехала и бывшая жена.
А она переселилась в дом Леонида, когда уже умерла ее мама. И прожила там целых семь лет. Надо думать, по-разному. Дети Леонида сначала относились к ней, мягко говоря, прохладно. А потом, так считает она, все наладилось. Какое-то время с ними жил старший сын, он любил голубцы, и Ирина их с удовольствием готовила. А еще убирала, сажала огород, делала ремонт. Дом большой, и забот много. На вопрос, почему за эти годы они так и не оформили брак, женщина отшутилась:
– Предлагал, но я говорила: «Зачем? Ты – Овчаренко, я – Дорошенко, и так все понятно». Он от меня почти не отходил: в город – вместе, на рыбалку – вместе. А в последнее время я ему вообще сестрой-сиделкой стала. Леня, когда уже болел, детям говорил: «Как умру, знайте, что счастливым...».
В конце 2018 года Леонид Овчаренко составил завещание, по которому дом, в котором они жили, отходил Ирине. Считал, что все дети обеспечены, у них свой бизнес. А может, осознавал: без него ей будет плохо. Уже весной 2019-го Леонид, понимая, что завещание можно и оспорить, оформил на дом дарственную. Наказал Ирине: ты, конечно, жить в нем не будешь, слишком большой. Продашь, купишь себе жилье и поможешь моей сестре Галине. Та жила в Украине и поднимала троих сыновей.
По словам женщины, при этом он отдал дочери и старшему сыну по машине, а младшему, Владимиру, деньги. Было это накануне его поездки в Украину. Ирина не понимала, зачем он туда едет, ведь ему предстояло серьезное медобследование. Она поехать не могла, ее документы находились на оформлении гражданства Казахстана. Он уехал... и не вернулся. Умер в 57 лет от рака головного мозга.
«Тетя Ира, отдай дом!»
По версии сына, Владимира Овчаренко, Ирина сама предложила ему отдать дом. Она же утверждает: вовсе нет. Это сын Леонида поднял тему.
– Хотя Леня болел, мы не думали, что он умрет, – рассказывает Ирина. – Вовка и до этого меня спрашивал, что я собираюсь с домом делать. Я отвечала: «Да не знаю, поживу годик, потом, наверное, продам. С Галиной поделиться надо – батя твой так говорил».
Как будут развиваться события дальше, женщина и предположить не могла.
– Он застал меня, когда я и очухаться не успела. Приехал на мотоцикле: «Выйдем, тетя Ира!». И начал про дом говорить. Что он принадлежит семье, что мне даже часть от продажи не положена. Я еще сказала: а как же мои семь лет жизни, я там ремонт делала? Нет, говорит, не положено. Тебя, говорит, могут сжечь, спалить, кто защитит? Надо было сказать: иди, сынок, отсюда! Но я и не сомневалась: как он говорит, так и будет. Спать совсем перестала. Лес везде. В какое окно они лезть будут, где мне с вилами стоять? Тут еще брат из Украины: Ирка, отдай наследство, это такое дело, ты чужая там...
Сначала Ирина по подсказке адвоката, с которым общался еще Леонид, пошла в полицию. Рассказала про угрозы.
Участковый посоветовал все решить миром. А как это?
Уже в суде юрист, который оформлял безнотариальную сделку по дарению Ириной Дорошенко дома в пользу Владимира Овчаренко, рассказывал: женщина была непривычно молчаливой, напряженной. Он тогда отнес это к семейным обстоятельствам. А когда она примерно через неделю обратилась к нему с просьбой аннулировать сделку и рассказала, что заставили ее это сделать угрозами, он посоветовал обратиться в суд. По словам юриста, потом к нему приходил Владимир Овчаренко, просил не свидетельствовать против его интересов...
Корыстная женщина?
– Ирина, может, вы подарили дом сыну Леонида, как говорится, по доброте душевной? И зачем тогда теперь хотите его вернуть?
– Да нет! Во-первых, стыдно перед покойным Леней. Сколько он усилий приложил, сколько судился, сколько документов на дом делали, а я испугалась, не смогла удержать. Обман Вовкин! Он обещал: всё хорошо будет, я буду помогать, вы же одна тут остались... Хватило тех добрых отношений на полтора месяца. Потом съездил с мамой в Грузию, я в это время за его домом приглядывала. Отдохнули, вернулся совсем другим. И я поняла: я для него чужой человек...
Добавилась одна существенная деталь: бывшая жена Леонида написала заявление в полицию, обвинив Ирину в краже некоего прицепа и двух ружей. Женщина, по ее словам, поняла: это еще одна угроза, ее в покое не оставят. И тоже написала заявление: ее заставили отдать дом путем угроз, обещали сжечь, довести до самоубийства...
Дежурный следователь Карина Шохина и разбираться не стала: даже не зарегистрировав в реестре досудебных расследований (а регистрируют сейчас там всё), тут же списала заявление в номенклатурное дело. «Мне было достаточно ее показаний для принятия решения», – заявила она уже в суде. Как видно, результат такой же, как весной, еще до того как Ирина Дорошенко оформила дарственную на дом. Тогда, говорили сотрудники полиции, она же не писала заявление! Тут – написала.
Как относиться к этой ситуации? Дура баба, сначала отдала, потом еще чего-то требует? Костанайский районный суд так и посчитал: нет никаких оснований считать, что распорядилась оставленным ей домом Ирина Дорошенко только из-за угроз. Да и отношения у них были хорошие. Ирина действительно старалась их не портить.
Одинокой женщине в чужой стране не так просто. Старалась уговорить себя: обещал же помогать, защищать. Вот только и не подозревала, что все их добрые разговоры Владимир целый месяц записывал, а потом в суде «вынул из кармана» как доказательство. Адвокат Ирины Лимара Сергазина говорит: братья Овчаренко – бывшие сотрудники полиции, знают, как и какие козыри надо приготовить. Только удивительно: в суд Владимир предоставил усеченную запись: вырезал на ней свои слова. Его адвокат тоже утверждал: запись – подтверждение, что это не отношения жертвы и обидчика. Просто у Дорошенко, по его словам, перевесили корыстные мотивы. Получилось, что и суд посчитал так же?
Удивительно: корыстная женщина просто так берет и дарит двухэтажный дом?! По каким причинам? Ирина права: если бы Леонид Григорьевич хотел оставить дом детям, он бы так и сделал. Он же, напротив, предпринял всё, чтобы этого не было. И потом, всегда ли угрозы, давление могут быть физическими? Психологические иногда страшнее.
Детали в тему
Уже поехала на вокзал...
Давно замечено: у каждого человека свой порог страха. Ирина рассказывала такой случай. Тогда она еще только начала встречаться с Леонидом. Была на работе, приехал его сын. Сказал: или убирайся, или увезут в Торгай, закопают, и никто никогда не найдет. Как на эти угрозы реагировать? Ирина собрала вещи и поехала на вокзал. По дороге ее догнал Леонид и уговорил вернуться. Правда, предложил быть осторожнее. Теперь Леонида нет. Ирина живет в Костанае у подруги. Денег, чтобы купить хоть какое-то жилье, нет. Вернуться в домик в районе кроликофермы не может: здоровье не позволяет.
– А вы не думаете возвращаться в Украину? – спрашиваем.
– Куда? Из Украины все уезжают. Мой брат работает в Норвегии, племянники в Чехии. Мама тут похоронена...
