Одним из самых молодых победителей третьего сезона проекта «100 новых лиц Казахстана» стал 19-летний костанаец Максим РЮМИН. Разбираемся, чем удивил всех студент Костанайского строительного колледжа.
Жесты и автоматика
– Максим, прошлый год был для вас успешным – второе место на международной олимпиаде «IT-планета», затем «100 новых лиц». Чем занимаетесь сейчас?
– Заканчиваю обучение в колледже, прохожу преддипломную практику и параллельно на постоянной основе работаю в частной компании. Ну и потихоньку развиваю свои научные проекты.
Я разрабатываю приложение, которое сможет распознавать жесты людей с инвалидностью по слуху. В мире нет ни одного приложения, которое может делать это автоматически в режиме реального времени. Это может работать так: человек подходит к камере и показывает жесты – программа их распознает и переводит в текст. Человек может разговаривать на жестовом языке гораздо быстрее, чем печатать. И если он придет в банк и получит консультацию таким образом, это сэкономит время всем. Во всех крупных компаниях сейчас должны быть сурдопереводчики, но если процесс автоматизировать, сервис станет лучше.
Проектом по жестовому языку изначально занимался мой старший брат Дмитрий. Будучи студентом, он разработал портал, который полностью оцифровал казахский жестовый язык. На тот момент такой информации в сети не было вообще. Сейчас мы вместе выводим проект на новый уровень. Пытаемся сделать так, чтобы компьютер понимал и распознавал жесты.
– То есть вы хотите вывести функции компьютера дальше простой обработки данных и сделать их способом ранее невозможной коммуникации?
– Обработка данных – это основа всего. Если мы не соберем достаточно данных, то будет сложно. Жестовых языков много. Есть и дактильный язык, когда каждое слово показывается по одной букве. И всю эту библиотеку нужно собрать. Грубо говоря, прежде чем компьютер будет писать программное обеспечение, ему нужно объяснить, ЧТО он должен понимать. Соответственно, одно не может развиваться без другого. Сфера IT – одна из самых быстроразвивающихся. И, к сожалению, базовая образовательная программа в колледжах и вузах СНГ во многом устарела. Это основа, на которую можно опираться. Но чтобы стать высокооплачиваемым специалистом, нужно очень много читать самому, следить за мировыми разработками.
Робототехника нужна всем?
– В Казахстане на повестке дня цифровизация. Технологии должны улучшить жизнь людей. Но часто они работают с перебоями. Пример – костанайский сервис с отслеживанием автобусов. Почему качество отечественных цифровых проектов часто страдает?
– Сфера только зарождается, и в ней мало специалистов. Плюс есть такая проблема, что проекты работают, пока за них платят. На втором курсе я разработал сервис инватакси. Бесплатно, потому что это была моя практика в колледже. Этот проект я передал тем, кто им пользуется. И я не знаю, какой жизнью сервис живет сейчас. Знаю, что он работает, потому что он на моем хостинге. Но у меня физически нет времени его поддерживать. Это был мой социальный проект. Часто бывает и так, что в проектах, на которые тратятся деньги, механизмы запускаются один раз, и дальше их никто не обслуживает. А любой проект требует сопровождения.
Почему автобусы пропадают в приложении? Скорее всего, дело в технологии GPS, произведенной не нами, а в Китае. Плюс программное обеспечение, разработанное не нами. Пока в нем кто-то разберется...
– А производятся ли у нас технологии, которые мы закупаем в Китае? Альтернатива есть?
– Ни в Казахстане, ни в России не производится ничего, связанного с микроконтроллерами и микропроцессорами. Всё завозится из Китая. Вся электроника, все комплектующие, все детали... В России есть свой процессор «Эльбрус», но его производительность уступает иностранным аналогам настолько, что говорить о его работоспособности вообще сложно. Поэтому все закупают импортное, изучают, как оно работает. Это сильно тормозит процесс.
Например, я занимаюсь робототехникой. Программное обеспечение могу прописать сам, но все комплектующие и механизмы нужно заказывать. Пока они придут, пройдет месяц. Проект развивается медленно. Если бы у нас было локализованное оборудование, то можно было бы легко пойти в магазин и купить недостающую деталь.
– Если бы Казахстан производил свою электронику, то проекты и стоили бы иначе?
– Конечно. Это в целом бы хорошо сказалось на экономике. Мы продаем много сырья и мало производим. С развитием такого производства росла бы наука, появлялись рабочие места.
– Получается некоторое противоречие. У нас внедряют робототехнику с младших классов, но нет своих ресурсов для её развития...
– Так и есть. Хотя робототехникой можно заниматься по-разному. Даже на Лего-оборудовании можно делать сложные проекты. Изучать, что такое шестеренка, программирование, математическую часть. Даже без сложного оборудования все это хорошо влияет на развитие ребенка.
– Насколько нужно учить каждого ребенка тому, как устроен робот?
– Каждая профессия сегодня так или иначе связана со сферой IT. И если человек помимо своих профессиональных навыков будет владеть хотя бы базовыми элементами программирования, то это будет незаменимый специалист. Все процессы сегодня автоматизируются. Казалось бы, зачем специалисту по газовому оборудованию такие знания? Но сейчас газовые краны перекрываются автоматически. И тот, кто в этом разбирается, будет цениться.
Математика для медицины. Актуально!
– В каком научном направлении вы еще хотели бы развиваться?
– Я бы хотел заниматься разработками, связанными с медициной. На международную олимпиаду в Москву я ездил с проектом автономной лаборатории для изучения водной среды планеты. Эта лаборатория, помещенная в водную местность, может 24/7 изучать микроорганизмы. Мониторить, отправлять данные в научные лаборатории, которые будут их обрабатывать и изучать наш микромир. Он один из самых густонаселенных на планете и один из самых малоизученных. Мировой океан исследован только на 5%. Там происходят процессы, о которых мы можем даже не знать.
Последние события с коронавирусом доказывают, насколько важно изучать микромир. Что-то мутировало, а мы об этом не узнали, и не известно, во что оно может мутировать еще. Поэтому мощности математики и компьютерного обеспечения можно и нужно направлять в эту сферу. Уже сегодня есть автоматические микроскопы, которые ведут подсчет эритроцитов и лейкоцитов в крови. И они делают это гораздо быстрее лаборанта.
– Если уже есть такой микроскоп, насколько реально, что искусственный интеллект когда-нибудь нас подвинет?
– Через 20-30 лет, может быть. Это точно не произойдет до изобретения прототипа квантового компьютера, который будет достаточно разумен, чтобы соревноваться с человеком.
– Но уже сейчас есть технология, которая пишет статьи на основе данных из Интернета. Значит, и профессия журналиста, и другие специализации в опасности.
– Да, у Google есть такая разработка по автоматическому написанию статей. И теоретически возможно, что со временем компьютер сможет провести анализ моей личности, задать интересные вопросы, а потом выдать готовое интервью. Если до такого уровня дойдет, то многие профессии действительно уйдут в небытие. Однако не стоит забывать, что возможности человеческого мозга в тысячу раз превосходят возможности вычислительной техники. Просто они не до конца изучены. Потому важно не пускать свое развитие на самотек. Это пережиток прошлого, когда люди шли работать на завод и проводили 30-40 лет на одной должности. Сейчас нужно вливаться в современный ритм и постоянно учиться. Иначе не выдержишь конкуренции.
– В 2018 году – областная Золотая книга молодежи, в 2019-м – победа в «100 новых лицах». Вам важно статусное признание и публичность?
– Скажу честно: я сам к этому не стремился. Просто мою работу заметили, и я вдруг оказался в центре внимания. Если меня куда-то приглашают, то я никогда не отказываюсь. Мне не сложно рассказать о своей работе, поделиться идеями, обсудить что-то. Проекты подарили мне знакомство с интересными людьми. Но если внимание ко мне пропадет, то я не буду искать его специально. Мне больше интересны спокойная работа и процесс изучения.
