Обсуждаем темы:
1. К визиту Токаева в Костанай.
2. Уроки истории.
Эксперты:
1. Бексултан Туткушев, депутат сената 1-3-го созывов, кандидат медицинских наук.
2. Юрий Бондаренко, публицист, профессор КГУ, кандидат философских наук.
Б. ТУТКУШЕВ: «Визиты станут скромнее»
– Бексултан Серикпаевич, визит Президента Токаева в Костанай произвел впечатление своей «скромностью». Местная пресса не привлекалась, освещение события – предельно лаконичное. Теперь так всегда будет?
– Глава государства в течение рабочего дня посетил два региона – Костанайскую область и СКО. Без ночевки. Это связано прежде всего с ограничительными мерами в связи с коронавирусом. Исторически беспрецедентная ситуация – Президента встречают в масках. Так будет не всегда – хотелось бы на это надеяться. Что касается «скромности», то, возможно, она станет традиционной.
– Если прочитать комментарии в соцсетях, то упреки остаются именно традиционными: почему Президент не поехал туда, где все плохо...
– В соцсетях тоже свои компании и свои планы – критиковать, спорить. Но как бы ни обстреливать эту тему, глава государства не будет ездить по тем закоулкам, по которым должна ездить местная власть. Президент же приехал на север страны поговорить о хлебе. В мире не так много зерна в этом году. Поэтому Казахстан уже готовит большую экспортную программу. Важны цены на зерно. Для местных аграриев злободневный вопрос – господдержка. Вечный камень преткновения – хлебные «бароны» всегда имели преимущество перед ТОО средней руки. Думаю, Токаев будет серьезно вникать в проблемы сельского хозяйства.
– И в Костанае, и в Петропавловске Президент напоминал о своем Послании, озвученном 1 сентября. Видит, что реакция неспешная?
– Судить рано. Но думаю, что основания напомнить всегда есть. Он же знает, что будет, если не спрашивать.
Ю. БОНДАРЕНКО: «Нельзя быть слабым звеном»
Что будут считать признаком первого 20-летия XXI века?
Интрига
– Юрий Яковлевич, политический калейдоскоп событий перенасыщен именами и коллизиями. История – в смысле, наука – в состоянии переварить эту массу?
– Проблема сопоставления эпох и столетий – одна из самых интригующих в истории. Если взглянуть лишь на историю России, то начиная с XVII века первые 20 лет оказывались и драматичнейшими, и судьбоопределяющими.
Начало XVII века: природные катаклизмы, голод, смута, иноземцы в Москве. Дальше мог последовать полный крах, но история государства продолжилась.
Начало XVIII века: сокрушение Швеции с ее лучшей армией в Европе, преображение Московии в Российскую империю. Петр Великий, скорее колоритный, нежели благой для России, неимоверно утяжеляет народное бремя. Отсюда и восстания, и бегство в Сибирь тех, кто не выдерживает гнёта. Но в итоге, хотя и на ограниченный срок, удается создать лучшую в мире армию и новую систему управления, развить промышленность.
В начале XIX века главные события затянуты в узел отношений с Англией и Францией. Сначала разгромный для России и Австрии Аустерлиц и Тильзитский мир. Затем нашествие Наполеона, не слишком стратегически значимая героическая мясорубка при Бородино, французы в Москве, где полыхает пожар, пагубный и для русской культуры, и для захватчика. А потом русские в Париже, и Россия в конце 20-летия становится «жандармом Европы».
Сравним всё это с началом XX века, которое виделось многим как заря прогресса. Но Россия оказывается втянутой в две тяжелые войны подряд: русско-японскую и мировую. Разверзаются революции. А дальше – трагедия Гражданской войны.
– А следующие два десятилетия отмечены могучими стройками, ликвидацией безграмотности, электрификацией всей страны. Это циклы?
– Живая история насыщена циклами. Обратите внимание на повторившиеся циклы в истории России и Японии. Каждый из них занял примерно 30-40 лет, время смены поколений. Россия, оказавшаяся к 1815 году на вершинах своего могущества, с тяжелыми для нее последствиями проиграла блестяще начатую Крымскую войну. Оружие, включая флот, оказалось устарелым, провианта не хватало. Еще показательнее случившееся в 30-х годах уже XX века с Японией. После реформ Мэйдзи, пусть и с огромным трудом, японцы победили царскую Россию в начале столетия. Наиболее показательны были успехи японского флота, оказавшегося на острие научно-технического прогресса. Но в 30-е Япония была довольно быстро сломлена советскими войсками.
Не обольщаться, но и не забывать
– Победы не бегут по конвейеру эпох? Никому не стоит обольщаться?
– Никакие славословия былых побед не способны изменить поступь истории. Подвиги пращуров так же мало говорят о потенциале страны и армии, как воспоминания о любовных приключениях юности.
– Но и забывать не пристало...
– В этом – миссия науки. С высот времени многое в панораме истории виднее. В настоящем же колоссальное большинство «непосвященных» напоминает узников платоновской пещеры, которые способны видеть лишь тени реальности. Поэтому и я вправе говорить не столько о видении, сколько об ощущении двух эпох: кардинальная, словно при повороте сцены, смена радужных иллюзий, упоение прогрессом в начале ХХ века, а конец XX и самое начало XXI века – иллюзии конца истории, «завершение» холодной войны.
Cегодня всё больше говорят о скрытой управляемости хода событий. Это ощущение возвращает нас к языческим временам, когда образы природных стихий и безликого детерминизма в массовом сознании теснились олицетворенными силами Зла: то в облике монополистического капитализма на стадии империализма, то в облике масонов, олигархов, «мировой закулисы».
– Это вселяет в современников страх перед грядущим.
– Драматизм настоящего масштабнее того, что было сто лет назад. Тогда, если учитывать голод и эпидемии, погибли десятки миллионов, рухнули целые империи и стали зарождаться достаточно новые тоталитарные системы. Вектор истории, при всей трагичности явлений, виделся направленным вверх. К примеру, российская революция, говоря словами советского поэта, была «кровавой, но все же целебной». Поднимались массы не только на протесты, а на свершения. Сегодня же все чаще СМИ опускает массы до «быдла».
А ведь это только зримая вершина айсберга. Айсберг же – международные и наднациональные структуры, корпорации, клубы, «теневые правители мира». В чем-то мифологизированные, а в чем-то не менее реальные, чем облака и торнадо.
Где мы с вами?
– Сегодня модно говорить о судорогах Западного мира, о «смене рас», о демографическом обмелении традиционной европейской культуры. Европа не может этому противостоять. Это наталкивает на мысль о несамостоятельности правительств Европы. Хотя, естественно, вихрь событий закружил практически весь земной шар, однако в геополитическом осадке остаются пока еще прочно стоящие на ногах юго-восточные цивилизации, и прежде всего Китай.
– Где мы с вами? Постсоветская родня?
– На фоне ожидания того, что Запад и Китай столкнутся лбами в очередном мировом противостоянии, Казахстану, как и России, надо задействовать инстинкт самосохранения, чтобы не быть вписанными в историю жертвами борьбы драконов.
Про оптимизм
– Добавьте, Юрий Яковлевич, оптимизма в свои выводы...
– Для успеха народ должен верить в то, что всё будет хорошо. Эта вера должна опираться на лидеров, на власть. Но...
В начале XX века в России недоверие к властным структурам и сросшимся с ними идеологиям положило конец империи. Правда, ныне не просматривается мощных альтернативных идеологий. Однако и сегодня блекнет вера в патриотизм многих «рулевых» на постсоветском пространстве. Неслучайно народ все чаще вспоминает Сталина. «Тиран и злодей», но о нем нельзя сказать, что он был лишь пешкой либо даже ферзём в чьих-то закордонных руках. Как ни горько, мы не можем сказать того же о многих нынешних обитателях экранов.
История никогда не дает много времени на раздумья. Чревато путать оптимизм с хватательными рефлексами. История и политика неумолимы в поисках слабого звена. Нельзя быть слабым звеном.
Людмила ФЕФЕЛОВА
e-mail: bolgerdt@mail.ru
Рисунок Владимира БЕРЁЗКИНА
