В сентябре Асхат АЙМАГАМБЕТОВ дал поручение опубликовать номера мобильных телефонов руководителей областных управлений и районных отделов образования. Это действо похоже на цирковой номер: подаётся как чудо, а на самом деле обыкновенный фокус с манипулированием сознанием.
На первый взгляд, инициатива министра образования и науки выглядит полезной. «Каждый руководитель должен своевременно и качественно решать возникающие вопросы на своем уровне, быть в курсе всех проблем и реагировать на них. Поэтому им всем поручено опубликовать номера мобильных телефонов (WhatsApp) и оперативно принимать меры по возникающим вопросам», – цитируют республиканские СМИ слова чиновника. Но если перечитать и задуматься, то не очень понятно, кому это полезно.
Родителям? Они смогут теперь напрямую звонить/писать руководителям и жаловаться на зависающий «Кунделiк», подглючивающий «Онлайн-мектеп»? И что скажут им руководители на местах? Что ответят они, когда родители будут жаловаться на то, что не успевают справляться с объемом заданий? Или расскажут, что формативное оценивание дополнительно нагружает и ученика, и родителя, который помогает ему делать задания. Скажут, что их дети, которые учатся в дежурных классах, большую часть времени тратят на заполнение карточек формативного оценивания, которое ввели не раньше не позже, а именно этой осенью, когда и без новшеств всем нелегко.
Это еще идеальный вариант. Некоторые родители будут выплескивать эмоции без конструктива. Не хочу никого обидеть, но правилами этики общения в мессенджере WhatsApp владеет не так много человек, как хотелось бы. Некоторые не гнушаются писать среди ночи, начинать обращение с малопонятного видео или фото, не утруждаясь поздороваться или хотя бы сопроводить сообщение внятным текстом.
Родители – без обид. Я знаю, что в это время всем нелегко, искренне сочувствую тем, кому приходится днем трудиться на основной работе, а вечером превращаться в учителей или репетиторов. Но этот мой взгляд посвящаю работникам сферы образования. Мне искренне обидно за них. Что могут ответить они на все вышеперечисленные вопросы, если ответы на них – это прерогатива министерства. Ведь именно министерство должно отвечать за то, чтобы системы работали без сбоев, за то, чтобы не было накладок в дистанционном обучении, за введение новшеств. А тут получается, что отвечать за их ошибки должны руководители структур-исполнителей. Вот это номер!
Как журналист, который работает с разными ведомствами, могу сказать, что сфера образования в нашем регионе одна из самых открытых структур. Ответы на вопросы здесь дают быстро и четко. За исключением тех случаев, когда вопрос просто вне сферы компетенции областного управления или районного отдела образования. С локальными случаями всегда разбирались и без телефонов руководителей.
Так зачем нужно было их публиковать? У журналистов они и без того есть. Было бы намного полезнее, если бы министр образования дал, к примеру, свой номер. Или номер специального сотрудника, который бы оперативно и четко отвечал на вопросы. В том числе и журналистов. Это было бы намного эффективнее. Министерство о проблемах узнавало бы из первых уст, а не из роликов и видеообращений. И еще. Речь даже не об эффективности. Неправильно, нечестно это как-то: давать поручение подчиненным и не поддерживать их личным примером.
