Как мониторинг аптек помог справиться с дефицитом лекарств в Костанайской области и почему общественный контроль должен быть независим – говорим об этом с депутатом облмаслихата Гульмирой КАПЕНОВОЙ. В этом году она была координатором мониторинговой группы.
Зачем?
– Гульмира Амангельдиевна, почему возникла необходимость в общественном контроле?
– Мы помним, что творилось в июле – всплеск заболеваемости и поиск виноватых. Второй пункт был важен, потому что нужно было осмыслить медицинские реформы, из-за которых случился коллапс. Но первый вопрос нужно было решать в срочном порядке. Поэтому общественники вышли на министра здравоохранения Алексея Цоя и предложили создать такую форму контроля. Министр идею поддержал, и 13 июля был подписан меморандум между Минздравом, Министерством информации и общественного развития и инициативной группой о создании Республиканской группы общественного контроля по лечению COVID-19.
В тот же день мы, активные женщины Костанайской области, связались с республиканским координатором и сказали, что готовы взять на себя всё, что нужно, в рамках нашего региона. Кинули клич, что ищем единомышленников. Из миллионного населения области откликнулось всего 22 человека. Это и был наш костяк.
– Вопрос, который особенно остро стоял в тот период – дефицит лекарств. Как вы работали в этом направлении?
– Это была задача №1. Мы выходили в рейды по аптекам. Проверяли, насколько они обеспечены лекарствами по протоколу лечения COVID-19. Сравнивали цены. Анализировали, какой препарат в какой аптеке есть. Это было сложное время. Наши женщины в девять-десять вечера подрывались на машине из дома искать лекарства. Потому что поступали даже обращения от врачей: «Вечером госпитализировали человека, надо колоть «Клексан». Найдёте – везите». И мы искали.
Радует, что буквально через 10-15 дней мы увидели, как быстро среагировало на ситуацию руководство нашей области. Костанайская область первой в стране выделила дополнительные деньги на закуп лекарств. 300 млн тенге для крупнейших дистрибьюторов, которые потом будут возвращать эти деньги государству. Была перестроена логистика доставки в больницы, сняты бюрократичные препоны. Мы видели, как быстро больницы получили возможность обеспечить себя запасом препаратов на несколько месяцев вперед. К сожалению, к этому моменту многие люди уже пострадали от болезни. Кого-то мы даже потеряли...
– Крупные сети оказались обеспеченными, но вскрылась проблема маленьких сельских аптек. Там восполнить дефицит было еще сложнее?
– Население села в среднем 1000-1200 человек. У владельца аптеки есть возможность за один закуп приобрести пять-шесть коробок антибиотика. Может, у кого-то из них и есть возможность купить сразу 300, но им никто не продаст столько. Дистрибьюторам лекарств гораздо удобнее работать с крупными сетями, поэтому они предпочитают не тратить ресурс на маленькие аптеки. Общественный контроль выезжал к этим дистрибьюторам, передавал адреса аптек, испытывающих проблемы с обеспечением, помог заключить договоры. Удалось добиться хотя бы того, что в один закуп такие аптеки приобретали не пять коробок, а десять или даже больше.
Проблема осложнялась тем, что население было в панике. Многие покупали антибиотики впрок. Чтобы были. Не знаю, как некоторым предпринимателям позволила совесть продавать рецептурные лекарства без наличия такового. Равно как и не понимаю, как они позволяли себе превышать предельные цены на лекарства. Радует, что сейчас ситуация стабилизировалась. Люди знают о заболевании больше. Большинство понимает, что покупать лекарство нужно только если оно вам правда необходимо.
Реакция
– Благодаря общественному контролю на гуманитарной помощи, приходящей из-за рубежа, появилась маркировка «бесплатно». Были риски, что эти лекарства и медсредства могут попасть в розничную сеть?
– Мы не хотели даже проверять это. Все риски были исключены изначально. Сегодня мы можем гарантировать, что в области нет и не было ни одной маски, ни одной перчатки, которые пришли как гуманитарный груз, но их не промаркировали наши волонтеры. Все они – работающие люди. Есть даже руководители предприятий. Но все они мгновенно откликались. Нужно принять груз? Оставили работу и поехали. Возможно, в глазах других людей это занятие не выглядит таким уж важным. Но мы для себя решили: если хотя бы на своем участке работы можем обеспечить прозрачность, будем стараться делать это. Публиковали фотографии с процесса разгрузки. Любой человек, увидев на прилавке лекарство со штампом «бесплатно», мог подать сигнал.
Все наши волонтёры действовали по зову души. Многих из них нет среди награжденных грамотами и медалями. Но им это и не нужно. И так как я уважаю их право на анонимность, не буду называть их имен.
– Как относились медучреждения к тому, что вы приходили к ним проводить мониторинг?
– Сначала было непонимание: кто мы такие и почему с нами должны делиться важными сведениями. Но потом все увидели наше конструктивное настроение. Что мы пришли не для того, чтобы карать и наказывать. С этой функцией прекрасно справляются правоохранительные органы. Нашей задачей было помочь людям. Я говорила, что нас интересует только одно: чтобы люди перестали умирать от того, что в какой-то момент где-то не оказалось нужного лекарства. И нас стали запускать в больницы, на склады. Дали возможность увидеть всё своими глазами. Я считаю, что нам удалось выстроить взаимопонимание в цепочке: государство – общественность – медучреждение – население. Врачи поняли: чем больше они будут нам рассказывать, тем быстрее мы снизим ажиотаж и панику среди населения.
– А у населения сразу возникло доверие к общественному контролю?
– В основном да. У нас были добровольные помощники из всех районов области, которые также обходили аптеки. Многие звонили: обратите внимание, в такой аптеке не хватает лекарств. Были случаи, когда сообщали о своем соседе, одиноком дедушке, к которому никто не приехал с положенными ему бесплатными лекарствами. Мы пытались разобраться в ситуации.
И сегодня хотим сказать людям, что, хоть ситуация и стабилизировалась, недооценивать опасность заболевания нельзя. Нагрузка на медицину всё еще огромна. Дефицит кадров восполняться будет долго. Врач – это практически единственная профессия, на которую нельзя объявить краткосрочные курсы, набрать желающих и через три месяца выпустить готовых специалистов. То, что область сейчас делает для экономического стимулирования молодых специалистов – обеспечивает жильем, предлагает полный соцпакет – это правильно. Через два-три года эти молодые специалисты войдут в основной костяк медработников региона.
Планы
– Как планирует работать общественный контроль в будущем году?
– Сейчас готовится закон об общественном контроле. Отчасти хорошо, что проект курирует Министерство информации и общественного развития. Но я все же считаю, что общественный мониторинг – это гражданский институт. Он не должен входить в структуру какого-то госоргана. Потому что иначе его смысл нивелируется и теряется. Став юридической организацией, контроль станет управляемым. Да, на его развитие нужно финансирование. И я надеюсь, что когда-нибудь наше гражданское общество созреет до того, чтобы быть самофинансируемым. Это было бы возможно, если бы 1% от налогов направлялся на общественный контроль. Тогда мы могли бы со 100% уверенностью заявлять, что гражданское общество финансирует само себя. Если в роли заказчика будет выступать государство, но степень аффилированности все равно сохранится. Этот вопрос сейчас на стадии обсуждения. Надеюсь, что все придут к конструктивному решению.
В следующем году общественный контроль Костанайской области продолжит работать. С новым лидером – руководителем Палаты частных судебных исполнителей Несибели Басеновой. Человек очень грамотный, уважаемый, от и до разбирающийся в законодательстве. Какие задачи перед группой будут стоять в будущем году, покажет время. Но мы можем сказать, что 2020 год был проверкой на зрелость нашего общества. И со сложностями, но мы выстояли. Смогли скооперироваться перед лицом общей проблемы.
