В Костанае старым вещам дают новую жизнь.
Живот и сердце
Верхняя оптовка, павильон рынка «Береке». На первом этаже чистая утилитарность – овощи, фрукты, сыры, колбасы. Разговоры покупателей и продавцов, шелест пакетов, шум шагов, холодильников и тележек. Пахнет специями и рыбой. Здесь продают сегодняшний день. Я даже вначале подумал, что ошибся адресом. Но потом поднялся на второй этаж и оказался на островке спокойствия. Из живота попал в сердце.
Retromania – отдел по продаже винтажных вещей и антиквариата открыт в мае. Мне посоветовал заглянуть сюда коллекционер Рифат Рахимов. Оглядываюсь и рассматриваю вещи. Если обозначить класс огромного разнообразия предметов – здесь нет редких музейных образцов. Это визуальная память повседневности, бытовая археология, предметы, которые находились в реальном использовании. И в этом их оба яние. Глаза выхватили большую деревянную маску. Декоративная копия под «африканский примитивизм» – в 80-х такие маски были популярны в антураже квартир. У меня екнуло сердце: одно воспоминание всплыло в памяти.
Отдел Retromania открыла Тамара ИСАЕВА. Симпатичная девушка в строгом синем платье, на шее жемчужное ожерелье. В руках Тамара держит белые хлопковые перчатки. Даже самые чистые руки оставляют на фарфоре жировые следы.
Вот вырасту…
Я удивился выбору локации для ретроотдела.
– Это проходное место, здесь всегда много людей. К нам часто заходят случайные посетители, долго рассматривают предметы, вспоминают, – объясняет Тамара. – И, конечно, здесь яркий контраст между повседневностью рынка и нашей капсулой времени.
– А почему вы вообще открыли ретро-отдел?
– Если коротко – это хобби, скорее. У нас есть девиз – мы даем второй шанс старым вещам. Или вторую жизнь, как угодно. А истоки увлечения? Из детства. Помню сервант в квартире моей бабушки с книгами и фарфоровыми статуэтками. Они всегда привлекали мое самое живое внимание. Эта их прозрачная нежность, застывшее мгновение, тонкие штрихи. Но сервант был почти священен. Открыть его, а тем более взять в руки какую-то фигурку, было табу. Только на большой праздник мне было позволено потрогать, подержать какое-то чудо. В детстве меня жгло нетерпение: ну когда же, когда же откроют сервант! И потом пришла решимость – вот вырасту и позволю себе покупать и трогать все статуэтки на свете (смеется). В итоге из собирательства статуэток и стекла выросло увлечение. Предметов стало много, и я подумала – а почему бы не поделиться ими с людьми. Многие артефакты, кстати, не продаются.
Я с уважением посмотрел на перчатки в руках у Тамары. В этих перчатках теперь я увидел почтительность к фарфору, привитую бабушкой. Все мы растем из детства.
Тамара проводит экскурсию. Вот купеческий самовар-эгоист. Он маленький, на одну персону, и потому так назван. Вещи, свидетели своих эпох, сменяли друг друга и, может быть, разговаривали. Как ни странно, я перестал слышать шум рынка.
– Вы упомянули священный сервант, а ведь они ушли из квартир. Минимализм сейчас правит в современной обстановке.
– Я согласна. Нам нередко приносят старые предметы быта. Кто-то купил старый дом или внуки освобождают квартиры бабушек и дедушек. Нет места для «лишних» вещей. Но я замечу и другую категорию молодых людей. У них есть вкус и понимание. Минимализм сам по себе дает форму, а одна винтажная деталь может стать смысловой точкой, вокруг которой собирается пространство. Тогда интерьер перестает быть пустой геометрией. Я скажу, что таких творческих молодых людей становится немало.
Прошлое из карманов
Я вновь взглянул на жемчуг Тамары. В геометрии строгого платья он был такой точкой. Мы проходим мимо виниловых пластинок. Собрание интересное, в основе – завод «Мелодия».
– Прошлое не исчезает. Меняются декорации, а человек остается таким же, – делится Тамара. – Вот пластинки – недавно парень из Алматы у нас купил большую коллекцию. И вообще, пластинки реально снова становятся массовым носителем. Винил – это непрерывная аналоговая волна, а не цифровые точки. Сейчас производят хорошие проигрыватели, они могут передать теплый, живой звук. Читала, что заводов пластинок осталось мало и мировые звезды эстрады сейчас стоят в очереди, чтобы записать свои альбомы на этот носитель.
– А я заметил тягу людей к прошлому, когда увидел в продаже жевательные резинки Love is и порошки для напитков Zuko, Yupi. Химия страшная, но было вкусно. И, видимо, для многих сейчас.
– Вкладыши от жвачек – отдельная тема. У нас тоже есть от Turbo. Классика.
Я беру в руки стопку вкладышей, и в груди разливается что-то теплое. Даже щемящее. Нюхаю бумажки с автомобилями, жаль, что запах все отдал времени. Показываю на африканскую маску и рассказываю, как старшие двоюродные брат и сестра в детстве убедили меня в том, что она волшебная. И если я буду ей кланяться – в холодильнике появится мороженое. Я, конечно, покланялся и обнаружил мороженое. После этого с опаской и пиететом ходил мимо этого африканского мага.
– Мы очень рады, когда люди приходят к нам и достают из карманов такие вот забытые моменты, – улыбается Тамара. – А есть и реальная возможность объединить вчера и сегодня. Вот советские открытки 70-х и 80-х годов. Они чистые, можно подписать и отправить кому-то по почте. Вот ведь адресат удивится. Их нам приносят люди, которые обнаруживают в домах. Покупают, конечно, Новогодние или 8 марта. Октябрьская революция никому не нужна.
«Здорово!» – сказал я и купил две Октябрьских и еще одну за 1979 год, с Кустанайским железнодорожным вокзалом. Каждая открытка стоила всего 200 тенге, а пластинки в своей массе – 500 тенге. Более редкие 3000.
– Это ведь чудо, что они сохранились. И за бесценок продаются.
– Для нас это больше хобби, чем бизнес. И мы не обманываем. – Тамара достает несколько монет. – Вот царскую монету принес грузчик с рынка. Кто-то к нему подошел и предложил срочно и дешево купить. Он отдал свой дневной заработок. И таких монет много – вот «золотой» Николаевский червонец. Самая популярная подделка – стоит дорого, мошенники просят 300-500 тысяч тенге. Люди покупаются – будьте осторожны…
Я спустился обратно в гул торгового дня. Но в сумке лежала открытка с вокзалом. А в голове из каких-то глубин вдруг всплыл мираж – смесь сахарной бумаги и искусственного аромата вкладышей от жвачки Turbo.
Фото автора
