…Он разговаривал сам с собой. Он разговаривал с табуретом, с очками, со своим ботинком, со своей рукой… В Костанайском областном русском театре премьера – Аmok.
PS. На сцене только один актер.
Не хотел напугать
Как часто перед сном вы увлекаетесь самокопанием? Что сделали так, а что не так? Кто вас задел словом? Ответили или зря промолчали? Как успеть вовремя написать этот материал (да так, чтобы зацепил читателя за
живое) и успеть в магазин, пока не закрылся, выбрать качественный и недорогой смеситель, найти сантехника? И, вообще, правильно ли мы живем? Мозг закипает! Бр-р-р.
Если так каждый день, то это уже болезнь. Поэтому лично я, доверяя советам психологов и психотерапевтов, отгоняю поток мыслей на ночь глядя и сплю спокойно. Иное дело – посмотреть на это со стороны. Весьма интересно и увлекательно. Новая постановка в нашем театре, которая как раз о подобном рассказывает, уже
на пресс-показе захватила с головой, в хорошем смысле зацепила.
Аmok.PS – это моноспектакль по пьесе Нины Мазур, которая написала ее по мотивам новеллы Стефана Цвейга. Что зашифровано в названии? Амок – это особое психическое состояние, по-простому – неадекватность. Медицинские словари утверждают, что этот синдром свойственен жителям жарких стран – Малайзии, Филиппин, Индонезии. Но я поверил создателям спектакля: такое может быть с кем угодно и где угодно. Это резкое двигательное возбуждение, агрессивные действия, беспричинное нападение на людей…
Кстати, главного героя спектакля при первом же «прозрении» понесло именно в мою сторону (я сидел в первом ряду): «А что вы тут делаете?». Он дотронулся до меня и тут же осекся: «Извините, не хотел напугать».
Неприкаянная душа
Малый зал театра всегда подкупает тем, что вы, как зритель, находитесь очень близко к артистам. Быстро погружаетесь в происходящее на сцене. А там в этот раз черная-черная комната, серый табурет по центру
и… больше ничего. Лишь одно светлое пятно – актер.
По сюжету, в замкнутом пространстве, будь то каюта корабля, личный кабинет (главный герой – врач) или «палата №6», мечется человек, неприкаянная душа которого ищет ответы на свои же вопросы. Он разрывается между воспоминаниями. То о роковой встрече с загадочной женщиной, которую сам же и изображает. То о спорах с коллегами. То о бале, где кружит с красоткой, которая успевает флиртовать с другими…
Его терзают смутные сомнения – правильно ли он поступил, что позволил себе увлечься такой свободолюбивой
дамой? Она погибала, он, как врач, должен был помочь или как обиженный воздыхатель, которого предали, отвернуться? Моральный выбор – он такой, способствует самопоеданию.
Да, это монолог-исповедь. Обрывки фраз, болезненные воспоминания и отчаянные попытки оправдать себя. Не нужно искать сюжет. Его словно и нет. Герой мечется по комнате, его состояние меняется в секунду: разговаривает с ботинком, спорит с очками, исповедуется табурету, даже оправдывается перед собственной рукой.
За музыкальное сопровождение отдельное спасибо. Мне лично было очень интересно следить за актерскими преображениями в эдаком спектре пластических этюдов, за режиссерскими находками.
«Надеемся, нас поймут»
Режиссер-постановщик драмы, художник, музыкальный оформитель – три в одном – главреж театра Евгения Тикиджи-Хамбурьян, в главной роли – Руслан Бушинский. После пресс-показа, поблагодарив за серьезную работу создателей, я первым делом спросил: как не сойти с ума – сначала режиссеру, который взялся за этот материал, а затем актеру, который его оживил?
«Мы были близки к этому, – рассмеялась Евгения. – Если серьезно, то поддерживали друг друга, а команда у нас большая. Готовили этот спектакль полтора месяца. Простота – самое сложное на сцене. Легче насытить все какими-то вензелями, сложнее найти всего один жест, который будет отражать большую суть. Для того чтобы спектакль сложился, а я, как режиссер, «на берегу» далеко не все знаю, происходит гигантское количество проб. Чтобы отобрать один маленький жест, который передаст очень большой объем ситуаций. Например, та же цена стены, в которую бьется герой, колоссальная. Была масса попыток, чтобы найти эти прыжки героя, которые бы
передали и смерть, и потерю, и сумасшествие».
Кто-то из зрителей в театр приходит работать – вникать, понимать, осознавать. А кто-то – просто отдохнуть: прикоснулся к прекрасному, улыбнулся и с хорошим настроением домой. В этом случае Аmok.PS – спектакль не для всех. Но для того, чтобы собрать массу наград на международных фестивалях, – точно, самое оно. Почему все-таки выбрали эту тему? И готовы к тому, что найдутся зрители, не понявшие задумку и уходящие из зала?
«Мне кажется, что эта тема хороша тем, что здесь нет ответов, – размышляла главреж. – В любом спектакле мы подводим черту, приводим к какой-то идее, если хотите, к морали. А здесь этого нет. И в этом интерес. Здесь узнаваемый фрагмент жизни, когда происходит какой-то надлом, и у тебя нет ответа – почему так, к чему это
все приведет. Жизнь такая, какая она есть. Вообще тема психически нездоровых людей на сцене – опасный путь. Это требует специфического сценического языка. Про таких людей сложно рассказывать. Но если получается, то это интересно. Для нас это был вызов, как найти сумасшествие, чтобы это стало аутентичным, здесь и сейчас
подходящим этому спектаклю и понятным зрителю. Надеемся, нас поймут. И останутся в зале!»
