В этой истории смешались судьбы русских эмигрантов и большая война, Атлантида и легендарный разведчик Рихард Зорге, японские оккупанты и беззвестные герои-подпольщики.
И когда я перебираю в уме все нити этого клубка, из памяти сами собой приходят слова старинного вальса «На сопках Маньчжурии»: «Тихо вокруг, / Ветер туман унёс, /На сопках маньчжурских воины спят /И русских не слышат слёз». Хотя война здесь другая, и победа на этот раз была за нами...
Родом из Тульской губернии
Этот клубок начнем разматывать с помощью главного персонажа нашей истории, русского человека, рожденного в семье эмигрантов в далеком китайском Хайларе. Это Николай Васильевич Попов, знакомый многим костанайцам по работе на знаковых стройках города и области и совсем не знакомый им в своей китайской части жизни. Которая, на мой взгляд, представляет собой готовый сюжет для захватывающего сериала из малоизвестного нам куска истории. Но дадим слово самому Николаю Васильевичу, в семье сохранилась собственноручно написанная им автобиография. Правда, нет в ней ни Атлантиды, ни легендарного советского разведчика, но есть его крестьянские корни, которые проросли далеко от России.
Оговорюсь при этом, что по всем тогдашним законам узкая полоска отчужденной у Маньчжурии земли под железную дорогу тоже была Россией. Но это не главное для нашего рассказа. Итак, автобиография. «Я, Попов Николай Васильевич, родился в 1912 году 15 июня в Китае , город Хайлар. Отец мой Попов Василий Александрович родился в 1865 году – крестьянин Тульской губернии. В Китай прибыл в 1905 году на строительство КВЖД. Мать моя Попова Пелагея Васильевна, родилась в 1870 году – крестьянка Тульской губернии. В Китай прибыла в 1905 году».
В 1919 года Николай Попов пошел учиться в русскую школу в Китае, а в 1930 году окончил советскую десятилетку в приграничном городке Маньчжурия. Затем, с 1930 года по 1934 год, учился в городе Харбине в Высшей горной школе, которую окончил в звании инженера. Отмечу, что харбинский вуз был выбран не случайно, образование в этом русском городе было не слабее европейского. Учебных заведений там было множество, по любой специальности, от военного училища до консерватории, и харбинские выпускники ценились повсюду.
А судьба Николая Васильевича в это время заложила крутой вираж, который впоследствии и привел его на историческую родину. КВЖД после вторжения Японии в Китай была практически захвачена оккупантами. Но русский персонал большей частью оставался на своих должностях. В том числе и Николай Васильевич с советским паспортом и в том же звании инженера-строителя. И до 1945 года работал в Хайларе начальником технического отдела по городскому строительству.
Под присмотром оккупантов
Это было одним из харбинских казусов того времени. Императорская Япония, союзница фашистской Германии, была на грани войны с Советским Союзом. В Харбине же каким-то образом до поры, до времени уживались белогвардейцы и советские специалисты, японские военные и члены русской фашистской партии. А Николай Васильевич тем временем как обычный советский служащий, мирно занимался своими строительными делами. Несмотря на то, что его страна (вспомним советский паспорт), вела кровопролитную войну практически против всей Европы при словесной поддержке США и Англии. Трудился под присмотром, разумеется, японских оккупантов, но имея возможность по долгу службы бывать там, куда не допускали даже китайцев.
Так это выглядело со стороны, хотя японская контрразведка не очень доверяла лояльности советского строителя. И, как оказалось, имела для подозрений все основания. Война СССР и Японии нарушила хрупкое равновесие в отношениях русских эмигрантов и японских оккупантов. Начались аресты советских граждан в Харбине, Хайларе и других населенных пунктах. Не избежал этой участи и Попов. О том, как это было, написала жена Николая Васильевича Нина Филипповна, ее воспоминания были опубликованы в журнале «Русская Атлантида», который издавался в Челябинске выходцами из Маньчжурии и их потомками. Процитирую самые интересные куски из этого журнала.
«4 июля, когда муж вернулся с работы, к нам во двор заехала машина с японскими жандармами. Зайдя в квартиру, они провели обыск и увезли мужа. Его обвинили в прослушивании советского радио и рассказах о слышанном друзьям. (Это было серьезное обвинение, в самом начале Великой Отечественной войны населению Харбина было приказано сдать властям все радиоприемники, и японцы очень жестко контролировали это распоряжение – прим. автора). В жандармерии он подвергался изощренным пыткам, от него требовали признания в шпионской работе на Советский Союз». Для пыток использовали бамбуковые палки, которыми палачи били арестованных по голове. Эти палки оставляли долго не заживающие раны, которые не давали человеку покоя ни днем, ни ночью. «Однажды мама дала Нине Филипповне иконку Иверской Божией Матери, привезенную ею из Москвы. Во время очередного своего визита в жандармерию она просила передать иконку мужу. Жандарм обещал сделать это, но слова своего не сдержал».
Так начиналась война
Признаваться в работе на Советский Союз было смерти подобно. Еще в сентябре 1943 года в Токио был арестован советский разведчик Рихард Зорге, на которого фактически работал Попов. Западная пресса впоследствии называла Зорге лучшим шпионом всех времен, «сталинским Джеймсом Бондом». По решению японского трибунала он был повешен в токийской тюрьме «Сугамо» с соблюдением всех воинских почестей. Для казни палачи словно в насмешку выбрали праздничный день 7 ноября 1944 года. В 1964 году ему было посмертно присвоено звание Героя Советского Союза. А в Хайларе японцы решили устроить над Николаем Васильевичем Поповым показательный суд. Для этого его перевели из жандармерии в тюрьму вместе с китайскими политзаключенными. Это, как ни странно, и спасло его от неминуемой смерти.
«Рано утром 9 августа, выгоняя корову в стадо, я услышала какие-то взрывы, стрельбу и подумала, что это началась война. Первоначально мы думали, что на город был налет американских самолетов». Это действительно было началом войны, город бомбили советские самолеты, очень возможно использовав для выбора цели разведывательные сообщения Попова. .Дело в том, что дом, где жила семья Поповых находился недалеко от японских военных казарм. В 1945 году Советская армия бомбила эти казармы, одна бомба даже попала во двор Поповых.
Хайларский укрепрайон насчитывал более 30 дотов, которые были очень хитро расположены. Ликвидация их была делом не простым и нужна была информация, о том как можно обойти и уничтожить эти доты. И судя по результатам бомбежки, она эти данные получила, скорее всего от небольшой подпольной группы,в которой состоял и Николай Васильевич Попов. И эта бомбежка, возможна, спасла ему жизнь. Рихарда Зорге уже не было в живых, но и без него советская разведка активно привлекала к сотрудничеству русских эмигрантов. Безвестные рабочие войны, они с риском для жизни выполняли все поручения советской разведки. А бомба во дворе по своей же наводке... Ну что ж, и такое бывает. Вызываю огонь на себя?
(Продолжение следует)
Фото из архива семьи ПОПОВЫХ
