Масштабы экологической трагедии 1986 года после взрыва четвертого реактора станции ученые изучают до сих пор. Тех, кто участвовал в ликвидации последствий аварии, осталось немного.
– Из Казахстана туда отправили около 48 тысяч человек. Из них сейчас в республике живет около 4 тысяч человек, в Костанайской области – около 140, – говорит председатель Костанайского городского общества инвалидов Владимир Сова.
Он в зоне Чернобыльской аварии стоял в армейском оцеплении. Серик Кутубаров, Балгабек Мейрамов, Александр Гиряев работали военными водителями. О том времени рассказывают без пафоса – им дали приказ и его надо было выполнять.
«Мы подумали... война»
Александр Гиряев:«В 1986 году я служил в Киевском военном округе. 26 апреля мы смотрели фильм, его внезапно прервали, всех подняли по тревоге и перевели на казарменное положение. Мы сначала подумали, что война началась. Через неделю нас отправили в Чернобыль»
Владимир Сова: «Я попал в Киев 5 мая 1986 года. В этот день там шел желтый дождь, в лужах стояла вода такого же цвета. Сильно пахло химией».
О вымысле в кино
Александр Гиряев:«Не все, что показано в американском сериале «Чернобыль», правда. Никто не стрелял в домашний скот, чтобы заставить людей покинуть зараженную зону. Наоборот, военные привозили старикам, которые оставались жить на хуторах, еду. Они никуда не уехали, потому что решили дожить здесь свою жизнь, где были похоронены их родственники. Шахтеры, идущие врукопашную на министра, тоже вымысел. В те времена это было невозможно».
Аномальная природа
Балгабек Мейрамов: «Воздух вокруг Чернобыль ской АЭС был без запаха. Но во рту сразу появлялся металлический привкус».Владимир Сова:
«В зоне аварии росли огромные яблоки. Они были прозрачные, можно было увидеть семена. Мы по незнанию срывали их и ели»Последствия
Александр Гиряев:
«Нам выдали индивидуальные дозиметры, сказали, когда шкала на них почернеет, тогда вас сменят. Они чернели за несколько часов... В конце концов мы их выкинули и забыли о них. Я был прикреплен к оперативной группе штаба министерства обороны СССР. Однажды вез московского профессора, он сказал, что когда нам исполнится 30 лет, в нашем организме начнется полураспад цезия, и тогда мы хапнем горя. Так и получилось: где-то с 30 лет выпали зубы, начались проблемы с желудком, печенью, сниженным иммунитетом».
Серик Кутубаров:
«Каждый день у нас брали кровь из пальца, реже – из вены. Меня перевели из Чернобыля, когда анализы крови стали очень плохими. Мы не знаем до сих пор, какую дозу облучения получили тогда. Я читал, чтобы убить радиацией сосну, требуется по старым расчетам доза 1000 рентгенов. Мы видели такие порыжевшие сосны около станции. У меня в военном билете написано, что я получил дозу 22,6 рентгена».
История плюс коммерция
На вопрос, хотели бы они вернуться и посмотреть, что сейчас происходит на месте аварии, собеседники ответили «нет». Накрытый защитным саркофагом взорвавшийся реактор продолжает «пыхтеть», а зона стала еще более пустынной. Смотреть там особо не на что. 
Впрочем, некоторые туристические фирмы с этим не согласны. Киевляне предлагают экскурсии в Чернобыль. Туры групповые (от $45, что чуть больше 19 тысяч тенге) и индивидуальные (от $83, что чуть выше 35 тысяч тенге). Организаторы уверяют: для здоровья туристов поездка безвредна.
«Те, кто работал в зоне аварии в 1986-87 годах, получают пособие чуть выше 18 тысяч тенге. Те, кто там был в 1988-89 годах – 14 тысяч тенге. Плюс доплата из местного бюджета: ежемесячно 3 МРП (8751 тенге) и к 9 мая 5 МРП (14585 тенге). Казахстан и Армения остаются единственными странами СНГ, где отсутствуют льготы для чернобыльцев. В России, к примеру, ликвидатор той аварии может уйти на пенсию в 50- 55 лет, у нас – нет», – говорит Владимир Сова.
Фото Сергея МИРОНОВА, Константина ВИШНИЧЕНКО и с сайта bbc.com
