​Монашка и кузнец (окончание)

Начало здесь

Павлу Зотову недолго довелось крутить шестеренки на мельнице у купца Каргина, недели три. Когда прощались, Тимофей Андреевич крепко пожал ему руку и сказал: «Если не сладится на конном заводе, возвращайся, приму назад с удовольствием».


Конезавод на проводе

Полковник Рюбин сам нашел его в Кустанае, получив предписание от комиссии. Но прежде всего по дотошной немецкой привычке убедился, что он профессионально пригоден как кузнец. Поселили его в квартирке, в офицерском доме, неподалеку жил и сам Владимир Карлович. И этот неграмотный вроде парнишка вырос со временем в толкового и хозяйственного инженера, а иногда и снабженцем бывал. Чинил все, что ломалось, любую деталь мог выковать или выточить на станке. С ярмарок и командировок привозил для конного завода всякую оргтехнику — арифмометры, пишущие и швейные машинки, инструменты.



С его же техническими талантами связан был один примечательный эпизод, из тех времен, когда стал он уже правой рукой управляющего конным заводом. В Кустанае эта деталь технического прогресса была еще великой редкостью, а Зотов отыскал и установил в конном заводе телефонную станцию. Однажды, было дело, умудрился обругать самого Рюбина по телефону, приняв его за кого-то другого. «Чертова колбаса, - сказал, - немецкая». Рюбин потом зашел к нему и говорит: «Это кого ты сейчас обругал?» Но зла не держал, ценил, на подарки и премии не скупился. А когда случалась на заводе свадьба, да под венец шли работящие молодые, Рюбин приказывал собрать для них целый свадебный поезд из лучших упряжек.

Рюбина уважали, а за глаза называли строгим барином. Каждый день спозаранку вышагивал он по конному заводу в серой полковничьей шинели, белой форменной фуражке, в пенсне и с тростью. Раз в неделю обязательно обходил все казенные квартиры и рукой в белой перчатке проверял чистоту. «Вы же этой грязью дышите, как можно?» Одно слово, угнетатель, царский сатрап.



Стихи и проза

Жена Зотова, как поначалу и сам Павел, значилась неграмотной. Но вот племянница ее много лет спустя вспоминала, как в свои 85 лет она читала ей наизусть отрывки из «Евгения Онегина». Сам Зотов писал словно курица лапой, но грамотен был от природы. И от тетки своей уральской, привившей ему грамотность с помощью колотушки. Зато читал Зотов много, все газеты, какие были доступны. На закате жизни не раз, бывало, взявшись чинить очередную пишущую машинку, начинал он выстукивать на ней собственного сочинения стихи.

Много позже доведется им пережить всякое, даже самое страшное, когда тетю Олю выдернут с работы и поставят к стенке за то, что ходила некогда в Иерусалим, помолиться святым местам. В семье одно время хранилась газета со списком расстрелянных в 1937 году «врагов народа». И в том списке была Ольга Зотова. Но в памяти семейной остались светлые дни, когда все тучи, казалось, обходили их стороной.



Конный завод летом утопал в зелени, а зимой в сугробах. Летом детям вольно было бегать по берегу Тобола, рвать цветы, собирать кислятку, черемшу и купаться в прозрачной речке. Теперь трудно поверить, но Тобол тогда был глубокий и полноводный. Делился он на рукава, и один рукав протекал под самым конным заводом. Сейчас здесь старица, которая даже весной не сливается с основным руслом.

Другой рукав Тобола протекал около Кустаная, земля Иверского монастырская спускалась к самой реке. На этом спуске у монашек был фруктовый сад. Тетя Оля давала детям кушать яблоки. Они были крупные, но очень кислые, скорее всего, зимних сортов, которые поспевали после лежки.

Еще в памяти Зотовых остались приезды к ним гостей из монастыря. На Пасху у нас, вспоминали потом дети, всегда был большой праздник. Обязательно из монастыря в Кустанае приезжала тетя Оля и ее игуменья, и монастырский хор с ними. Всех, кто родился у Зотовых на заводе, крестили на дому. А всего родилось в семье Зотовых восемь детей, и всем хватало и места, и еды.

Когда приходит беда

К сожалению, о самой матушке Ольге, монашке Иверского женского монастыря, в воспоминаниях родных оказалось не очень много сюжетов. Это тоже можно понять, монастырь открыт для верующих, пришедших сюда помолиться в храме. Но сама монастырская жизнь, закрыта для посторонних, совершенно не видна за высокими стенами.

Но когда к людям приходит беда, они первыми оказываются рядом с нами. Тут невольно вспомнишь эпидемию тифа, которая захватила Кустанай зимой 1892 года. Вот как описывала «Оренбургская епархиальная газета» в 1896 году это событие. «В это тяжелое время, писала газета, - обитательницы общинного дома оказались самоотверженными сестрами милосердия: не стесняясь расстоянием в две-три версты и зимними степными вьюгами, они по сугробам, под пронзительным ветром, ежедневно из поселка ходили в город по больным с провизиею, раздачу которой поручало сестрам начальство, отгребали снег от хижин больных, ходили за ними»...

Где-то среди этих безымянных спасительниц города была и Ольга Зотова. О ней я упоминал вскользь, описывая витиеватую судьбу Павла Зотова, дожившего до глубокой старости в 92 года. Еще раз и опять же без конкретики мелькнула ее имя в моей же публикации «Уроки веры и безверия». И даже на фото однажды попал ее портрет, когда я фотографировал музей православия в городе Тобыле, который создал в храме его настоятель иерей о. Андрей. И еще раз я... встретился с ней глазами на Тимоновских чтения. На стенде там были выставлены старые фото, восстановленные с помощью искусственного интеллекта отцом Мефодием с подачи отца Андрея..И портрет Ольги тоже. Было такое ощущение, что монашка действительно смотрит на нас из глубины веков. Словно зная или предчуствуя свою трагическую судьбу. А о.Андрей прислал мне подробности ее последних дней, которые я когда-то пропустил на стенде в музее.



Жестокий приговор

Из уголовного дела 1937 года:

Зотова Ольга Герасимовна, 1875 г.р., уроженка Пермской губернии, русская, из крестьян, монахиня с 15 лет, до ареста 28 августа 1937 года работала санитаркой химбаклаборатории, проживала по адресу: г. Кустанай, ул.Калинина 120, с братом – Зотовым Павлом. Предъявлено обвинение в том, что «состояла членом подпольной антисоветской организации церковников, распространяла слухи о падении Советской власти…». 18.10.1937 года тройка УНКВД по Кустанайской области постановила Зотову О.Г. расстрелять с конфискацией лично принадлежащего ей имущества. Приговор приведен в исполнение 21.10.1937 года. Реабилитирована 28 сентября 1989 года на основании ст.1 Указа Президиума Верховного Совета СССР от 16 января 1989 года » О дополнительных мерах по восстановлению справедливости в отношении жертв репрессий, имевших место в период 30-40-х годов и начала 50-х годов». Основание для реабилитации: решение по делу принято не судебным органом – тройкой УНКВД, обвинение построено на домыслах предварительного следствия.

Мне трудно представить себе существо, которое из винтовки или нагана способно было стрелять в беззащитную ни в чем не повинную женщину. Человеком его назвать не могу. Но... Жизнь повторюсь, продолжается, мы вспомнили добрым словом эту женщину с такой короткой и трагической судьбой. И брата ее родного Павла Герасимовича Зотова, который назло всем войнам и бунтам пережил столько всего, что и в газету не вместишь...